SCP Foundation

Она не слышала этого. Поначалу.

В это время ночи лаборатории были безлюдны. Зона-120 была полностью пуста: коридоры мрачны и тихи, офисные помещения закрыты, экспериментальное оборудование обвисло в тёмных камерах. Здесь не содержались аномалии, так что единственными присутствующими были лишь несколько человек из службы безопасности. И шестидесяти трёх летняя исследовательница, сгорбившаяся над столом, полным заметок и блокнотов, единственная настольная лампа освещала окутывающую темноту лаборатории.

Её коллеги говорили, что она была помешана на своей работе. Да и исследовательнице не к кому было идти домой. С Фондом она была в течение многих лет. Много ночей были как эта: затягивающими в вычисления и формулы, распростёртые перед ней. И поэтому она не услышала шума в тот момент, когда он начался.

Мягкий, трещащий звук из дальнего угла лаборатории, подобно сгорающим мокрым листьям. Сравним с шёпотом из засохшего горла, аккурат на грани слышимости. Он оставался незамеченным, пока запах гнили, слабый, но едкий, не отвлёк её, заставив обернуться.

Исследовательница встала со стула, эта знакомая напряжённость в её бёдрах стала неприятным напоминаем о часах и годах, проведённых в лаборатории. Задумавшись, она поправила свои очки и осмотрела тёмную комнату. Шум был всё ещё тут. Кратковременное вслушивание не помогло определить его природу. Она сделала четыре шага по лаборатории и лампа позади неё начала мигать.

Поглощённая темнотой, исследовательница замерла. Шум пропал. Её дыхание стало учащённым и поверхностным, она сделала два глубоких вдоха, прежде чем достала телефон и включила фонарик. После момента сомнения она обернулась к своему рабочему месту, чтобы проверить, что случилось со светом.

С мерцанием луча фонаря первым, что она заметила, стала стопка бумаг, на которой было что-то не то. Что-то чужеродное. Тёмное. Влажное. Кровавое. И тут её мозг понял: это была человеческая почка, вместе с мочеточником и языком кровяных сосудов. Орган блестел в свете фонаря, багряное пятно под ним расплывалось на бумаги. К горлу подступил комок.

Шум начался вновь. Он был гуще, в каком-то роде. Сырым. Она осторожно глянула за своё плечо. Её сознание было чисто, реагируя не задумываясь - тысяча различных вариантов выталкивались явной невозможностью этого звука, этого изуродованного органа напротив неё. Стоять тут или идти туда? Ещё до того, как исследовательница определилась, она уже с осторожностью двигалась по тёмной комнате к источнику звука.

Фонарь осветил заднюю стену лаборатории, угол за массивным спектрометром. Чёрное липкое вещество распространилось по нему, краска и штукатурка пузырились и шелушились в медленном бурлении. Шепчущее скворчание было громче, воздух - тяжёлым, с масляной вонью гниения. Приблизившись, она увидела, что поверхность стены размягчилась, покрылась мокрыми волдырями. Исследовательница застыла в сомнении.

Рука вырвалась из стены мгновенно. Её пальцы, широкие и серые, покрытые липкой чёрной слизью, схватили её предплечье. Моментально лабораторный халат начал таять, и, как только она одёрнула свою руку, рукав оторвался, разлагаясь. Пальцы схватили её вновь от чего она выронила свой телефон. Когда она отшатнулась, фонарь, отразившись от пола, освещал фигуру, что пробивала свой путь через пятнистую, мясистую стену.

Он выглядел как старый человек, дряхлый и сгнивший. Он был голый, кожа была гладкой и блестящей, подобно смоле, а тело было высохшим и разлагающимся, с отсутствующими пальцами и деформированными ногами. Из-под узкой груди высовывалась вздутая кишка, руки были расставлены в насмешливом приветствии. Над развалившейся глоткой она увидела рот, застывший в широкой ухмылке, и глаза – о боже, эти глаза. То, что выходило из стены перед ней, выглядело как мужчина, но глаза были серыми и плоскими, как у акулы.

Исследовательница сделала ещё два шага назад, выискивая позади хоть что-то твёрдое, чтобы схватить. Её дыхание замерло. Старик остановился, чёрная жидкость стекала с него на пол, после чего плитка начала разжижаться под ним. Телефон пропал под поверхностью; фонарик выключился. Во тьме, она побежала.

Она задыхалась ко времени, когда достигла дверей лаборатории, ругая свой возраст, лишний вес, пропущенные занятия. Обернувшись закрыть дверь, исследовательница смогла увидеть отвратительную фигуру, медленно проходящую комнату. Отсутствие спешки заставило её нервничать. Она вынудила себя продолжить бежать вдоль коридора, зовя ночного охранника, надеясь, что он был рядом.

- Фрэнк! Фрэнк!

За вторым поворотом она увидела его, на полпути от сторожевого поста с оружием в руке.

- Что случилось? - Фрэнк подбежал к ней, и она согнулась, в её глазах потемнело.

- Боже мой, Фрэнк. Это… - Её грудь вздымалась, и она едва могла говорить. Как ей описать то, что она только что видела?

- Успокойся, эй. Остановись на мину- - Фрэнк притих, она подняла глаза на него и заметила его взгляд, сфокусированный на конце тёмного коридора. Она знала, что он увидел.

Старик двигался к ним, источая липкую слизь. Когда Фрэнк направил фонарь на него, глаза существа сияли жадностью и пустотой. Двадцать шагов от них.

- Эй! Остановись, сейчас же! - Прокричал Фрэнк. - Я пристрелю тебя!

Улыбающийся труп продолжил подходить. Пятнадцать шагов. Двенадцать.

Фрэнк сделал три выстрела. Два попали в грудь.

Старик остановился, постепенно сгибаясь вперёд. Исследовательница выдохнула. Блестящий труп провалился в пол, поглощённый слизью, что он произвёл. От шока ей стало плохо.

- Что за херня это была? - Фрэнк направился к почерневшему полу, но она держала его за рукав.

- Стой! Это - Я думаю это что-то вроде кислоты. - Её голос был приглушён, а горло стало сырым. - Нам нужно позвать кого-нибудь.

Фрэнк достал свою рацию, однако остановил свой палец над кнопкой. - Только после того, как я узнаю, о чём мне докладывать.

В этот момент она испугалась того, что он отойдёт от неё, даже на несколько метров.

- Пожалуйста, - сказала женщина, вставая на его путь, - В нашей базе данных нет ничего, похожего на это, ничего! Нам нужна МОГ."

- Эй, не говори, как мне работать. - Сказал Фрэнк раздражённо. - Для начала мне нужн-

- Нет! - Она ухватилась за его рукава. - Фрэнк, я знаю пространственные аномалии и это одна из них. Я видела, как оно вышло из стены!

Фрэнк попытался отцепить её, но толкнул слишком сильно. Она неловко упала, почувствовала боль из её лодыжки. Слёзы навернулись на её глаза и Фрэнк сразу пожалел о содеянном.

- О боже, извини. Я не хотел-

Он прервался, когда шарик чёрной слизи приземлился на его рацию, заставляя её шипеть. Фрэнк отбросил её, будто ужаленный, и поднял взгляд наверх. Следующая капля приземлилась в его правый глаз.
Исследовательница отскочила назад, когда Фрэнк зарычал и схватился за лицо. Она услышала шипение кислоты, разъедающей его глазницу изнутри. Потом она увидела это ухмыляющееся лицо из тёмного участка потолка, и старик приземлился за спину охранника. Рука чудовища прошла в мышцы его плеча, как если бы оно было из теста, и рычание Фрэнка превратилось в крик. Когда он врезался в стену коридора, она увидела, как другая рука прошла в его горло и разорвала его, после чего крик резко прекратился. Фрэнк стал исчезать в темнеющей вокруг него стене. Последним, что она видела, были те глаза, тонущие в темноте. Пусты, но полны обещаний.

Её сердце колотилось, а в горле был вкус желчи. Она попыталась встать, однако голова закружилась, а лодыжка начала сильно пульсировать. Ей нужно было бежать. Ей нужно было бежать – каждая секунда промедления была смертельной. Опираясь на шкаф, она старалась думать, глаза метались между испорченной рацией и вмятинах на стене и полу. Бежать. Куда? Офис охраны. Сирена.

Она заставила себя идти вперёд, тяжело дыша от боли в её ноге. Её лёгкие горели. Каждая тень в полуосвещённом проходе казалась угрозой. Уже не так далеко. Не оборачивайся. Каждый шаг был битвой: пытаться двигаться быстрее, останавливая ногу от перекашивания. Движение вперёд было единственной силой, поддерживающей её в вертикальном положении. Она обогнула последний угол, увидела охранную станцию в конце коридора. Станция выглядела пустой. Она сможет сделать это. С тяжёлым усилием она вынудила себя на финальный забег, пробегая последние метры и пробиваясь через двери.

Её первый шаг погрузился глубоко в пенистую грязь, которая раньше была полом. Она упала, и её руки были захвачены тоже, кожа горела, когда они погружались всё глубже в пол. Посмотрев вверх, она смогла увидеть консоль с кнопкой тревоги, такую недосягаемую, и девушка зарыдала в тошнотворном отчаянии. Это был последний звук, который она издала, перед тем, как мир был поглощён ночью.

Смерть не пришла. Исследовательница была погружена в смоляное озеро, но каким-то образом всё ещё могла дышать, могла думать. Она всё ещё падала? Нельзя было сказать. Все чувства были размыты, её кожа больше не горела, хотя кровь всё ещё колотилась в её лодыжке. Она оставалась подвешенной в течении нескольких минут, не зная, сколько времени прошло, или что это всё значило. Затем мрак осветлился, расплылся и растворился в кафельном полу.

Серый свет показал ей комнату, которую она не могла узнать, но она выглядела знакомой. Пыль, мёртвые листья и куски металла были разбросаны по полу, а одна из стен состояла из всего этого. Она подошла к двери и выглянула в полуразрушенный коридор, плесень и ржавчина покрывали потолок, а пол искажался, как извивающаяся змея. Там не было освещения, но зал был покрыт серо-зелёным светом, слабое сияние расстилалось по каждой поверхности.

Она была права: это была пространственная аномалия. Возможно, контролируемая этим существом. Исследовательница впала в отчаяние. Возможно, оно сделало это место, или живёт тут в течении многих лет, так что знает тут каждый угол. Но если она провалилась сюда, значит, здесь должен быть выход наружу. Она просто продолжит двигаться и найдёт его.

Женщина хромала в коридор, перебираясь через разрушенную мебель и стряхивая пыль с рук. Знакомость этого места захватило её мысли, но она старалась игнорировать их. Продолжать идти вперёд. Искать выход. Не думать о том, что может быть позади тебя. Не думать о Фрэнке. Не думать о той ухмылке, тех глазах.

Металлическое жужжание стало громче, и она поняла, что оно было тут с тех пор, как она попала в это место. Она старалась двигаться быстрее. Зловонный ветер дул вокруг неё. Её сердце заколотилось снова. Это место было знакомо, но как? Ей нужно было остановится, только на момент. Она схватилась за дверную ручку, после чего её настигло облегчение.
Она вошла в её старую квартиру и покрутилась в замешательстве. Это было невозможно. Беспорядок коридоров пропал, всё было на своих местах. Но ничего в этом месте не было своего – она покинула эту квартиру двадцать лет назад, здание было снесено.

Исследовательница промчалась через всю комнату, необходимость в отдыхе была позабыта. Всё здесь было её: её книги, её мебель. Окно показывало тот же вид, невероятно яркий день. Как? Она побежала в спальню, её кровать была заправлена, всё аккуратно убрано. Она открыла шкаф и на неё вывалились трупы.

Это была гора разлагающихся конечностей и органов, вялых и гладких. Они соскользнули на неё под тяжестью кучи, источая кровь. Она почувствовала сильный запах гниения, размахивала руками и пыталась освободится. Когда она упала, раздутая рука легла на её ногу, и она почувствовала что-то скользкое и мягкое под собой, когда встала.

Это скопище могло хранить десятки тел, думала она, всё ещё давясь. По мере того, как оно падало дальше, она заметила лицо, которое смогла опознать. Фрэнк. Глубокая дыра на месте его глаза, шея была разорвана, а с тела капала чёрная слизь. Её глаза осмотрели линию его тела и заметили ногу, жестоко изогнутую вверх, оголяя кость на месте, где ступня была оторвана. Она старалась сдержать крик, когда услышала движение в конце шкафа.

Недолго думая, она побежала. Позади неё были звуки сухожилий, отдаляющихся от ржавой стены. Она бросилась к двери в свою квартиру, лодыжка вопила от боли. Девушка могла чувствовать, как старик вошёл в комнату, всего в паре шагов от неё. Металлический шум сгущался вокруг неё, когда она вышла.

Шатаясь по коридору, осознание ошеломило её. Это не была старая больница или школа. Её помещение дало её ответ. Она была искажена, повреждена, но это была Зона-120. Она не могла думать, почему это была она. Сейчас это означало, что она могла знать выход.

Она сделала ещё один левый поворот, поскользнулась на мокром полу и врезалась головой в противоположную стену. В её ушах зазвенело. Шаги позади неё были громче, ближе. Она потянулась вперёд, её дыхание сбивалось от боли в ноге. Ещё один коридор, и она опять должна выйти к комнате охраны. Она чертовски надеялась, что параллели измерений сохранятся. Шаги становились ближе. Она могла слышать капли гноя.

В её глазах потемнело. Коридор удлинялся перед ней. Рука схватила её спину, её халат начал таять. Комната охраны была прямо впереди. Она была истощена. Она не могла сделать этого. Пол под ней начал пузыриться.

С криком она снова врезалась в двери комнаты охраны, пробираясь через маслянистую лужу за ними, всплывая в настоящей Зоне-120. Упырь был всё ещё позади неё. Она упала на консоль и ударила по сигналу тревоги. Сирены завопили и огни засияли. Она развернулась, толкая себя как можно дальше к углу консоли, но старик остановился в центре комнаты. Он пристально смотрел на свет.

Она услышала новый звук, как глубокий рык. Вдруг она осознала, что труп перед ней имел комок новой плоти в его глотке, кровавый и разорванный. Глотка Фрэнка, она это поняла и её вырвало. Она смотрела вновь на старика, видя его деформированный скелет, залатанный и изуродованный.

Старик всё ещё был парализован светом. Его рычание усиливалось в интенсивности.

- Крррррррррррррррасный.

В её рту пересохло.

Он уставился на неё своими мёртвыми глазами. - Аааннннааа, - сказал он, вздохнув. - Анна.

Она не издавала ни звука. Её разум вопил.

Старик сделал шаг на встречу ей. Ещё шаг.

Пять лет, одиннадцать месяцев, двадцать один день. И ещё на двадцать пять лет после этого. Разваливается, перестраивает себя, перестраивает этот мир. Ради неё.

Он поднял свою левую руку. Она могла увидеть отметину на месте, где было кольцо.

Она не могла двигаться. Не могла дышать. Не могла думать.

Старик потянулся к ней, нежно держа за щеку. Её кожа сморщилась и расплавилась, плоть начала капать с её лица. Он поднёс свой ухмыляющийся рот к ней и поцеловал её, и её зубы стали горячим воском, расплавившись и разъедаясь.

И тогда она закричала. Старик прижал свой поцелуй к её открытому рту ещё сильнее, его распухший серый язык растопил её и наполнил её горло плавлеными мускулами и едкой слизью. Последней вещью, что она почувствовала, был вес их двоих, тонущих в полу, заключённых в последние, горячие объятья.