Первый раз я не очень-то помню, мне про него родители рассказали. Сколько мне тогда было… пять лет? Да, наверное, пять или шесть. Папу одного из своих друзей увидел. Я тогда с воплями сбежал, кричал учителю, что на детской площадке чудовище. Меня наругали за то, что я грублю взрослым. А он на следующей неделе утонул. Свалился с лодки, когда рыбачил.
Нет, понял я, что к чему, лет так в одиннадцать. Бабушка моя тогда в больнице лежала.
Не-ет, не она. Её рак перешёл в ремиссию. Почти все другие пациенты. У большинства не было глаз. Это я, как правило, замечаю первым делом. А она умерла где-то в течение года.
Ты, блин, даже не представляешь. Все вокруг неё так толпились. Мать постоянно меня толкала, чтобы я с ней поговорил, за руку взял. А я только и видел, как с неё кожа по частям отпадает. Вот это больше всего вымораживало, понимаешь? Целую неделю каждый день меня возили в больницу, и каждый день я видел, как с неё всё что-то отпадает и отпадает. А все ходили, будто так и надо. Старались, чтобы ей комфортно было. За трупом ухаживали.
Нет, хрен там. Я уже достаточно большой был, понимал, что меня просто в психушку упекут. Они-то думали, что я плакал, потому что мы в больнице.
Ладно там, школу я как-то закончил. Ничем особенно не выделялся, поэтому пошёл в армию.
Ну да, теперь-то понятно, что сглупил. Как до передовой добрались, было ну просто… просто ад, понимаешь. Вот столовая, сидят в ней люди, высушенные, вся херня. И говорят со мной, а я знаю, что они скоро помрут, и так мне это… Я пытался их останавливать, но ни разу не выходило. Нехорошо было.
Я-то тут не виноват. Проснулся как-то раз, а они все такие. Самое простое решение за всю мою жизнь - улетел первым же самолётом. Через неделю начались ковровые бомбардировки. Тут-то ГОК меня и сцапала, само собой.
Что скажешь, выглядело очень "показательно". Армии до такого дела нет, но ГОК это как-то вычислили.
Не очень помню… Позывной у него был "Мандарин", что ли? Ладно, в общем мы поболтали, всё утрясли. Они меня посадили в кабинет, группы составлять.
Ну, я не гарантировал, что всё удастся, но они всегда возвращались живыми. Чуть погодя до них дошло, что я браковал людей, а они всё равно помирали, пусть даже от сердечного приступа. Меня от этого дела отстранили.
Тут-то, ясно дело, до них дошло, что это может быть я их косвенно убиваю. Месяц меня под замком продержали, испытывали от и до, пока не убедились, что всё чисто. Потом сказали, что если ещё буду видеть у них мёртвых, то должен держать при себе. Мне это было серпом по яйцам, но я же говорю - что я мог поделать? Потом решили меня на полевую работу отправить - сам понимаешь, я же служил. И вот что скажу - я был лучшим. Снайперам помогал огонь корректировать. Естественно, они всегда попадали. Да я мог здания в одиночку зачищать чисто потому, что знал, что им необходимо умереть.
Хуже всего был этот взрыв в толпе. Сразу было ясно, что что-то будет. Повсюду покойники, а потом они взяли и выстроились ровным кругом. И в последние полсекунды, перед тем, как рвануло, я понял, что сейчас будет. Они все умрут, а остальные разбегутся. Смотрю я в центр этого круга, и - вот с места мне не сойти - эта сволочь смотрит прямо на меня. Конечно, я-то видел пустой череп мордой ко мне, а потом - шар пламени и шрапнель. В девяносто седьмом было, может, слышал.
Да, с действительной службы я уволился, сколько, лет шесть назад? Всё равно они меня иногда для важных дел вызывают.
А, нет, я не беспокоюсь. Они за мной придут и меня достанут.
Недели не пройдёт.