На всякий случай все же порекомендую перед прочтением ознакомиться с SCP-1125-RU. - прим. автора.
После ночи философских размышлений о жизни и попыток уснуть и проспать хотя бы немного больше десяти минут, Джон, встав рано утром и позавтракав первым, что подвернулось под руку, начал свои утренние сборы. Продолжая полуночные мысли о семье, детях, друзьях и знакомых, которых у него никогда не было, он возвращался на работу. Он всегда возвращался не домой с работы, а из дома на работу. Там проводил как можно больше времени – возвращаться ему не к кому, да и раз уж он пропадает там так долго, заводить домашних смысла нет. Сегодня он должен провести очередной стандартный опрос объекта, над которым бьется со своей небольшой командой вот уже пару десятков лет. Годы трудов уже дают результаты, хоть и не столь большие, какими их хотелось бы видеть.
Зачем вообще живет человек? Семья, дети? Да, скорее всего. Ведь еще с давних пор эволюция заложила в животных две основные цели – выжить и оставить потомство. Но люди все чаще доказывают, что они разумней природы и забивают голову, кажется, более важными вещами. Например, сначала карьера, затем – семья. Все же большинство людей живут по закону природы, но как жить такому, как он? Джон все никак не мог прекратить размышления на эту тему. Годы на такой работе, как его, не просто не дают нормально жить, но и дают отклик на разумности. Нет, Джон не сошел с ума, как он мог такое подумать? Он еще полон сил и идет исполнять свой долг. Ни семьи, ни друзей, только работа, на которой ты сводишь с ума себя от не совсем обычных для среднего человека вещей, ради того, чтобы этот средний человек жил, не теряя своего разума.
Еще не придя в себя, игнорируя приветствие паренька, сидящего на вахте, Лайтекер шел к своей цели в противоположную сторону огромного комплекса. В первую очередь – раздевалка, белый халат, и затем лифты, лестницы, коридоры. Каких-то 20 с лишним лет - и ты свободно ориентируешься в сером лабиринте, в котором еще недавно терялся. Джон каждый день нес с собой черную джинсовую сумку с изображением орла, в которой всегда держал при себе важные для себя же самого документы, записи и всякий хлам наподобие ручек, карандашей, сломанной деревянной линейки и никому не нужного циркуля.
Еще немного задумавшись о бытие, Лайтекер и не заметил, как машинально дошел до своей цели, поздоровался с охраной, стоящей у двери, и дернул ручку. За дверью его ждала обычная российская однокомнатная квартирка, весьма уютно обставленная. На кухне уже сидел ждущий своего посетителя человек тридцати-сорока лет, хоть и обычной внешности, но с необычным дополнением – кошкой, почти всегда сидящей на плечах. Двадцать с лишним лет посетитель приходит и задает стандартные вопросы, ведет обычную беседу. За это время человек научился заранее готовиться к приходу своего гостя и уже приготовил стул, печенье и заварил чай.
- Здравствуй, док, – немного заспанным голосом произнес хозяин «квартиры».
- Приветствую. Как обстоят ваши дела?
- Да все хорошо. Ты никогда не думал приходить немного позже? – зевнув, спросил человек с кошкой на плечах.
- Такова работа, к сожалению, - Лайтекер развернул сумку и начал раскладывать бумаги на стол, - приступим? У меня к вам пара вопросов.
- Сколько лет уже, а ты все ко мне на «вы». Джон, убери все бумаги и давай сегодня поговорим по-человечески.
- «По-человечески»? Насколько я помню, вы – мизантроп и ненавидите все человечество, да?
- Я об этом и хотел поговорить. Док, как люди, понимаешь? Черт, ты был милостивее в начале своей карьеры.
- Ничего не могу поделать. Строгое начальство, сфера деятельности, требующая соответствующих моральных норм, и так далее.
- Так поделай. Впервые за два десятка лет сам прошу тебя поговорить со мной. Ваша компания по изучению меня так этого хотела. Откажешься говорить со мной нормально – я вообще больше с тобой не заговорю.
Выбора у Лайтекера, по-видимому, не было, поэтому он стал аккуратно запихивать все документы и ручки назад в сумку, произнеся:
- Ладно, что ты хотел рассказать?
- За последние двадцать с хреном лет ты говоришь со мной все чаще, а я все меньше пытаюсь сопротивляться.
- Верно, - Джон замедлил свои действия, вслушиваясь в слова собеседника.
- Я… Я не знаю с чего начать. В общем, сколько я себя знаю… До тринадцати лет я еще был ребенком, о жизни вообще мало задумывался. Затем много лет, не знаю, сколько точно, я был с ней, - мужчина указал на кошку, - и о жизни тем более не задумывался. Я вообще не обращал внимания ни на что. Затем появились вы. И тот эксперимент, который я уже хрен забуду. С тех пор двадцать лет я тут, в четырех стенах. И двадцать лет ты меня доканываешь. Я все пытался жить с ней, как и раньше, двенадцать лет игнорируя вас все меньше и меньше. И всего десять с лишним лет прошло с тех пор, как я нормально заговорил с тобой, и каждый раз, как я все больше открываюсь вам, я…
Лайтекер уже внимательно слушал, не поворачиваясь и глядя в глаза своему знакомому.
- Я все больше стал осознавать свой настоящий возраст и отходил от мизантропии. Док, я слабею. Я стал болеть. А это чувство… Не покидает меня. Я старею, док, и мне страшно.
Кошка, лежащая на плечах, беспомощно мурлыкнула и под потолком повисла минутная пауза, оба собеседника отвернулись и задумались каждый о своем.
- Это как проснуться после долгого сна и обнаружить, что ты спал больше чем жил. И что жизнь – сущий кошмар по сравнению с тем сном. За всю жизнь я не сделал ничего стоящего, не достиг никаких успехов. Знаешь, что страшнее, чем осознавать, что вот ты был бессмертен и теперь ты умираешь? Осознавать, что твоя жизнь, пока ты был бессмертен, прожита зря.
- Знаешь… Ты мог бы послужить нам. Твоя кошка сильнее обычного представителя того же вида. А ваши телепатические способности уникальны и…
- Стой. Я не буду на вас работать. Я отказывался уже десяток лет, откажусь и сейчас. Я думал об этом, но это – не то, чем я хотел бы заняться в жизни. И никакими уловками даже не думай меня завербовать. На психику ты мне не надавишь – терять мне и так нечего. – и, сделав небольшую паузу, добавил, - Я сам даже не знаю, док, чего я хочу, но я не хочу заканчивать жизнь на этом. Может, мне и есть что терять. Моя кошка…
Кошка мяукнула и привстала.
- Нет, ты мне не балласт, я не хочу чтобы ты уходила. Она – смысл моей жизни. Без нее нет меня, без меня нет ее. Но я – человек и я так не могу.
- Мы можем дать тебе образование, отправить в ВУЗ какой-нибудь, главное – переработать условия содержания.
- Док. Ты думаешь, я не учился? Я читал книги, много книг. Да я читал человеческие труды с тех пор, как встретил кошку. Суть даже не в этом. Ты ничего не устроишь. Я – объект, а это место, где таких не выпускают на волю. Но я – человек, и это – тюрьма для меня. За столько лет я изучил устройство вашей организации и… Ничего не изменить, ты сам это знаешь. Так что не давай пустых обещаний. Вся соль в том, что я даже не знаю, что мне сделать, чтобы оставшийся кусочек жизни прожить не зря.
- А я не знаю, что сказать тебе. Столько лет я говорил больше тебя, но сегодня все иначе.
- Если не хочешь чай – иди, док.
- Хорошо. Я… Мне еще работать много.
- Удачи в твоих начинаниях.
Лайтекер ушел из квартирки и направился в другую часть огромного комплекса. Он еще долгое время не мог оправиться от разговора, и все думал: может, и вправду завести семью? Жизнь будет прожита не зря. Нет, вряд ли, работы-то много.