Посмотрим теперь, как тебе понравится это. рейтинг: 3.8 8/75%

ТЕПЕРЬ ВСЁ НРАВИТСЯ? ЧТО МНЕ НУЖНО СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ТЕБЕ ПОНРАВИЛСЯ МОЙ ОБЪЕКТ? рейтинг: 3.8 8/75%

ПОСТАВЬ ПЛЮС рейтинг: 3.8 8/75%

ЦЫПИК.AIC перестал работать.

Обсудить.

Длинный чёрный автомобиль притормозил у входа в офисное здание, где уже стоял, встречая прибывающего, мужчина в тёмном костюме «с иголочки». Водитель остановился и обошёл авто, чтобы открыть дверь и выпустить из салона Кельвина. Волосы того уже покрыла седина, а глаза впали, однако взгляд был всё так же остр, а синий костюм дорог и чист. Встречающим являлся новый директор Зоны. Когда Кельвин встал и расправил пальто, тот приблизился и протянул руку.

— Приветствую вас, Смотритель, — сказал он с почтительной улыбкой. — Добро пожаловать в Зону 108. Мы с нетерпением ждали вашего приезда.

Кельвин вежливо улыбнулся и ответил на рукопожатие.

— Этот визит для меня в радость, директор Хаус, — ответил он. — К тому же, приезд сюда позволяет мне, так сказать, убить двух зайцев одним махом. Также хотел бы принести извинения за собственную задержку — текущие события вынудили меня несколько повременить с отъездом.

Хаус мрачно кивнул.

— Да, я понимаю о чём вы. Группа из Зоны 17 прибыла этим утром и, насколько мне известно, приехали они прямиком с места происшествия.

— Я вас понял, — сказал Кельвин, поморщившись. — Вероятно, перед началом мне следует переговорить с ними? — он опустил взгляд на часы. — Остальные уже прибыли?

Хаус достал телефон из кармана и пролистал документ.

— Директора на месте, равно как и Смотрители — все, кроме… О5-2.

— Она скоро появится, — кивнул Кельвин. — Пусть мне сообщат, когда это произойдёт.

Хаус склонил голову в кивке, а затем провёл Смотрителя в вестибюль Зоны 108. Его личная охрана как раз завершила предварительный осмотр помещения и присоединилась к мужчинам. Они вошли в крыло высшей секретности и вскоре достигли входа в небольшой конференц-зал. Хаус указал на дверь и отступил на шаг.

— В случае необходимости, моя команда будет поблизости, — сказал он. — Пожалуйста, не стесняйтесь просить, если вам что-либо потребуется.

Кельвин кивнул, после чего Хаус развернулся и зашагал прочь по коридору, а уже через пару мгновений скрылся за углом. Смотритель вошёл в зал, переполненный шумом и разговорами. Их вели члены группы экстренного реагирования, сформированной Кельвином в свете происшествия. Выглядели он измотано. Как только он переступил порог, руководитель группы — подающая большие надежды доктор Тори Лэнг — приблизилась к нему.

— Смотритель, — сказала она, слегка сгибаясь в поклоне. — Рада вас видеть.

— И я вас, доктор Лэнг, — с улыбкой ответил Кельвин. — Простите мою нерасторопность — пожалуй, на сей раз собственная охрана проявила чрезмерное рвение.

Лэнг коротко кивнула.

— Ничего страшного, сэр. Я думаю, с учётом текущих обстоятельств предельная осторожность вполне оправданна. Мы и сами прибыли лишь немногим ранее.

Кельвин поднял взгляд на экран проектора. По нему скользили кадры кратера и искорёженных останков всё ещё дымящего самолёта. На каждом фото присутствовало множество членов группы экстренного реагирования Фонда. Мужчина сощурился, рассматривая экран.

— Количество потерь? — спросил он.

— К счастью, небольшое, — проговорила Лэнг, передавая ему папку с документами. — Экипаж был невелик: три пилота, механик и отряд сопровождения из четырёх человек. Ещё одна смерть произошла в точке падения одного из крыльев, вот, взгляните, — она указала на фотографию фермерского дома, что был разрезан почти идеально пополам падающими обломками. — И ещё двух гражданских пришлось устранить из-за того, что те подпали под влияние аномалии, прибыв на место крушения раньше нас.

— В общем, выходит одиннадцать человек, — произнёс Кельвин. — Не хорошо.

— Да, — Лэнг слегка поморщилась. — Не хорошо. Также нам удалось возвратить большую часть артефактов, находившихся на борту, однако несколько оказались повреждены при падении, и…

— Да? — спросил Кельвин, приподняв бровь.

— Пара артефактов, — сказала она, переминаясь с ноги на ногу, — пропала, сэр. Часть опечатанных нами контейнеров оказалась вскрыта. Нам неизвестно, послужило ли причиной этому падение, или внешнее воздействие, но тем не менее, содержимое контейнеров было извлечено, — девушка указала на низ страницы. — Детали указаны здесь: пропали три неклассифицированных артефакта, один из которых ожидал экспертной оценки, а также сосуд душ.

Смотритель медленно кивнул.

— Досадно. Не всплывала ли информация о них на синих рынках?

— Нет, там всё как обычно. Да мы и не ждали, что нечто всплывёт, ведь в деле замешаны, гм, Повстанцы Хаоса, сэр. Они не продают свои артефакты.

— Ах, ну точно же, — сказал Кельвин пару раз стукнув себя пальцем по лбу. — Простите мою забывчивость. В таком случае, что насчёт Повстанцев? Они уже дали о себе знать?

Лэнг жестом указала одному из агентов, находившемуся в другом конце комнаты, вывести видео на экран.

— Данный ролик был загружен на вебсайт Рыцарей Правды прошлой ночью. Мы быстро его удалили, а также добавили в списки нежелательных материалов на других сервисах, однако всё ещё остаёмся начеку, в ожидании дополнительных деяний с их стороны.

— Кто-нибудь видел содержимое ролика? — спросил Кельвин, вглядываясь в экран.

— Нет, сэр, — ответила девушка, покачав головой. — Просмотр пропагандистских материалов Повстанцев ограничен четвёртым уровнем допуска .

— Хорошо, — проговорил он, кивая. — Пойдите отдохните, доктор Лэнг. Вашей команде явно нужна передышка. Дальнейшую работу мы сможем выполнить сами.

Доктор кивнула, и члены группы реагирования засеменили к выходу. Как только они ушли, Кельвин закрыл дверь на замок и сел на стул в первом ряду. Взяв клавиатуру со стола, он нажал клавишу воспроизведения.

Видео начиналось так же, как и вся пропаганда ПХ: на экране появилась печать Фонда, а затем пошла анимация, как данную печать пробивают три параллельных красных стрелы, формируя логотип Повстанцев. Это изображение исчезло, сменившись лицом. Кельвин уже видел его раньше, однако легче от этого не становилось. То был взрослый мужчина, что сидел за столом — светлые волосы связаны сзади в хвост, а борода идеально подстрижена. На теле надета военная куртка, а в руках пистолет. Перед ним на столе стоял небольшой богатоукрашенный сосуд, вырезанный из зелёного нефрита.

Мужчиной был Адам.

— Братья и сестры Перерождённого Повстанчества, — проговорил он лающим голосом, — сегодня мы добились великих результатов в борьбе с теми, кто влеком жаждой изничтожить нашу реальность. Сегодня мы плюнули в лица тиранов, что используют страдания мира во имя собственной наживы, а не стремятся залечить его раны. Мы подбили их самолёт, обратив сию машину в пылающие останки, и послав тем самым сообщение к их башне из слоновой кости: «вы больше не в безопасности. Вы больше не можете скакать по миру как и когда вам вздумается». Наша сила растёт, а с нею возрастает и наше влияние. Сегодня Фонд потерпел поражение, однако не следует поддаваться тщеславию. Нельзя останавливаться на достигнутом. Мы должны нанести удар вновь — туда, где они наиболее слабы. Мы будем обрезать их цепи поставок. Мы будем топить их корабли. Мы будем сводить с путей их поезда. Мы излечим те раны, что нанёс Фонд, и вновь сделаем мир единым.

Он встал и вышел из кадра, а по возвращении уже сжимал в руках кувалду. Камера приблизилась, и Адам приподнял орудие, обхватив его обеими руками.

— Есть лишь один ответ фашистам и тиранам, братья и сестры. Наше мщение.

Он вскинул кувалду над головой и с силой опустил на сосуд, разбив и его, и стол под ним. Резкая вспышка света и звука вырвалась оттуда, а после клуб зелёного дыма взлетел в воздух, закрыв собой объектив. Спустя миг, Повстанец вновь заговорил:

— Я знаю ты смотришь, Кельвин, — прошипел он с такой яростью, что слова едва удавалось разобрать. — Вот он, мир который ты построил. Это твои башни. Твои самолёты. Смерти этих людей на твоих руках. Я — твоя Багряная Десница. Я тот, кем ты так жаждал стать. Можешь и дальше сидеть в крепости, которую должен был сжечь дотла, но знай: ты больше не в безопасности.

Голос смолк, и в течение нескольких секунд было слышно лишь дыхание Адама. Дым начал рассеиваться, вновь открывая его лицо. Больше он не был тем юным, щуплым парнишкой, к которому привык Кельвин. Теперь, хоть и прошло не так уж и много лет, он закалился, налился мускулами. Шею пересекал шрам, а ещё один, поменьше, красовался над глазом.

— Я не понимаю, Кельвин. Я так и не смог понять. Я доверял тебе. Мы доверяли тебе. Энтони, я, Дельта, Оливия… — он сбился. — Я видел, что ты с ней сделал. Видел ту куклу, что ты всюду водишь, маскируя под Смотрителя. Это не она, Кельвин. Мне неизвестно, что за грязную сделку ты провернул, чтобы заставить это существо ходить и говорить, но я знал Оливию, видел, как она умирала, а это… это не она.

Он ударил кулаком по стене.

— Ты трус. Трус и предатель, и я позабочусь, чтобы ты страдал до самого конца своих жалких дней за то, что натворил, — Адам раскинул руки. — Я есть Мщение. Я есть Праведный Гнев.

Экран потух.

Спустя час Смотритель занял место во главе длинного стола. В помещении находилось тринадцать стульев: по шесть на каждую сторону и один на конце. Мужчина поставил перед собой папку, заполненную бумагами, а после поднял взгляд. Двенадцать пар глаз взирали на него.

— Прежде чем мы начнём, — проговорил Кельвин. — Я бы хотел поздравить вас всех с продвижением по службе. План Повстанцев против Совета стоил нам жизней множества наилучших руководителей, и найти им замену оказалось отнюдь не так уж и просто. Лишь благодаря активным усилиям Совета директоров Зон и Комитета по этике нам удалось собрать воедино текущий Совет, что, по моему искреннему убеждению, поможет нам сохранить стабильность в ходе данного переходного периода.

Он раскрыл папку и достал оттуда пачку бумаг.

— Вы все уже получили свои назначения, однако в рамках целей текущего заседания я бы хотел зачитать руководческие задачи и отделы, за которыми будет надзирать каждый из вас. Это всё делается для максимальной прозрачности и достижения полного понимания задач всеми присутствующими.

Кельвин пробежал глазами по документу в руках.

— Итак, приступим.

По одному, он перечислил каждого из новообразованных Смотрителей: там были и лучшие из докторов, и активнейшие из агентов — все они, наконец, смогли достичь вершины карьерной лестницы. Несомненно, имела место и некоторая реорганизация: позиции, что ранее оставались незанятыми, теперь находились под новым руководством. Отделы финансов, применимого воздействия, общественного восприятия — он всё продолжал зачитывать, пока не достиг имени, предшествовавшего его собственному. Кельвин сделал небольшую паузу, пробежался глазами по строчкам, а после произнёс:

— Пост О5-2 займёт агент Оливия Торрес, взяв на себя деятельность бывшего О5-13 в надзоре за… за отделом оккультных исследований, — он вновь замялся, а тем временем тихий шепоток пробежал по комнате, и все присутствующие воззрились на фигуру по правую руку от Кельвина. Она не сдвинулась ни на йоту. Мужчина добавил:

— И в конце, конечно, нахожусь я, но мои задачи остаются прежними, — он поднял взгляд на лица остальных. Глазами прошёлся по каждом, но с особой осторожностью избегал взора справа от себя, хоть и чувствовал, как тот прожигает череп. — У кого-нибудь есть вопросы?

Спустя мгновение, он кивнул.

— Очень хорошо. Тогда приступим к работе.

Той ночью Кельвин сидел в своей комнате, прикованный взглядом к экрану компьютера. Он переместил ролик, что посмотрел ранее, на собственный защищённый сервер, а после стёр его с главной базы данных. Видео стало частью всё возрастающей кучи документов, связанных с Повстанцами Хаоса. Они уже включали в себя записи их атак, вырезки из газет, тексты из дневников и многое другое. В силу неорганизованности файлов, было бы очень проблематично увидеть в них хоть какую-то последовательность повествования. Вряд ли кто-нибудь смог бы разобраться во всём этом.

Так что он открыл текстовый редактор и начал писать. Смотритель приложил всё: бумаги, что удалось захватить, фото, которые получилось сделать, списки имён. Расшифровки разговоров, к которым имело доступ Всевидящее Око — хоть оно более и не функционировало, файлы всё равно сохранились. Он собрал всё в одном-единственном документе — документе, что сможет рассказать цельную историю. Документе, имеющем смысл.

«Принципалис, — думал он, — вот отличная классификация, — то было старое обозначение, использовавшееся Коалицией для наиболее ранних, найденных ими, аномальных материалов. Однако, насколько было известно Кельвину, оно уже давно выпало из употребления. — Да и какая, в общем-то, разница? — решил он. — Всё равно к этому документу будет доступ только у одного человека — меня, — в качестве условий содержания была написана простая директива: «Первоочередной обязанностью Совета Смотрителей является организация содержания SCP-001 и поддержание общественного спокойствия».

В его голове роились мысли: неужели Аарон Зигель тоже сидел здесь? Проводил ли он так же всё время до самого рассвета, в попытках найти хоть какое-то преимущество перед той «бомбой», на которой сидел? Свыкся ли он со своей работой? А свыкнется ли Кельвин? Появится ли потом ещё один узурпатор, что свергнет его так же, как Кельвин сверг Зигля? Как тогда он будет объяснять свои деяния? Как донести, что другого выхода не было? Да и будет ли это иметь хоть какое-то значение?

Дверь в комнату со скрипом отворилась и внутрь тихо скользнула фигура. Она пересекла помещение и уселась в углу, уставившись на мужчину. Кельвин на неё не взглянул. Он, знал, кто это был. Он не мог смотреть на это.

И всё же, как ему объяснить свои действия? Какие слова использовать, чтобы следующий Смотритель смог всё увидеть и понять? В своё время Кельвин ошибался: проблема никогда не была ни в Совете, ни в аномалиях. Он одёрнул занавесь у средоточия тьмы и обнаружил там лишь зеркало, в котором мерцало отражение его собственных стремлений и взглядов. Какие слова изрёк тогда Предназначение?

«Если ты знаком с Фондом, то знаком и со мной». Он взглянул в истинное лицо Организации и узрел там лишь себя, тянущегося к звонящему телефону, из которого доносится не признающий ни компромиссов, ни переговоров голос. Значит, таким и будет описание: «Познать SCP-001 — значит познать истинную природу Организации».

Мужчина закрыл ноутбук и отставил его в сторону. В тусклом свете горящих снаружи фонарей он видел лицо Оливии. Она не моргала. Глаза глядели в его собственные. «Она не будет прежней, — сказало ему тогда телесное воплощение. — Нельзя переступить порог, и вернуться тем же, кем был ранее».

— Добрый вечер, Оливия, — проговорил Кельвин тихо. — Ты готова ко сну? — спросил он, отлично понимая, что девушка более не нуждалась во сне. Зная, что всю ночь она, не моргая, проведёт в углу, наблюдая как он придаётся сновидениям.

Зловещий рокот заполонил уши, когда челюсть Оливии открылась слишком широко, и оттуда донёсся нечеловеческий, раздирающий и скручивающий всё естество голос.

— К-е-е-е-е-е-е-л-ь-в-и-и-и-и-и-н-н-н-н-н, — протянуло То- Существо-Что-Раньше-Было-Оливией. — К-е-е-е-е-е-е-л-ь-в-и-и-и-и-и-н-н-н-н-н.

Кельвин замер. Он не дышал.

— Оливия, — произнёс он мягко, — прошу тебя. Не сегодня. Сегодня не могу. Просто ложись спать.

Она просидела не двигаясь всё ночь. Кельвин также не спал.

Утром она ушла, и мужчина вновь остался один. Он поднялся, оделся, налил себе чашку кофе. Открыл компьютер и начал перечитывать файл.

Спустя миг, телефон на столе зазвонил, как он звонил уже множество раз в прошлом.

И подобно тому, как это происходило уже множество раз в прошлом, О5-1 снял трубку.