— Тупая идея, на самом деле, — пробормотал Скунс. Он поудобнее устроился на лежаке из хамелеоновой ткани, на котором лежал вот уже тридцать шесть часов. Он был уверен, что на локтях и коленях у него уже натёрлись целые язвы. Хуже всего было то, что у него заполнились пакеты для мочи, а ещё, несмотря на весь иммодиум и сухпайковое арахисовое масло, ему ещё и хотелось просраться, и это ставило выбор между проникновением в здание под угрозой разоблачения и другой альтернативой, ещё более неприглядной.
В общем, это не особо отличалось от любой другой миссии снайпера-разведчика, за тем исключением, что лежал он в полном одиночестве на крыше гонконгского небоскрёба, а не посреди леса или пустыни. С другой стороны, здесь было адски шумно. От глухого рёва вентиляционного оборудования здания вибрировали зубы, несмотря на затычки в ушах.
Он изнурённо моргнул и закрыл глаза на несколько минут, чтобы прогнать из них туман, а затем снова уставился в прицел. Ночной Гонконг на самом деле по-своему красив, решил он. К превеликому стыду, у него не было никаких шансов взглянуть на местные достопримечательности. За исключением небольшой группы складов у дока.
Его внимание привлекло мерцание света и движение. Он медленно рассмотрел территорию в прицел, кивнул сам себе и впервые за шесть часов включил свой ларингофон.
— Зажигание-два всем. Как меня слышно? Приём.
— Зажигание-один, слышу громко и чётко.
— Три, громко и чётко.
— Четыре, громко и чётко. Приём.
— Вас понял. Всем, кто слышит громко и чётко, докладываю. Вероятный противник приближается к докам по графику. Конвой состоит из четырёх автомобилей, описываю. Один спортивный кабриолет, красный, очень тюнингованный. Два внедорожника, чёрные. Один фургон, тоже чёрный. VERITAS показывает… двух человек в спортивной машине. По четыре человека в каждом джипе. Два человека в фургоне… В кузове фургона сигнатур VERITAS нет. Все — обычные люди, не параугрозы. Минуту.
— Хм, четвёртый на связи, — перебила Скунса Паучиха. — Ты уверен, что в задней части фургона сигнатур нет? Там должна быть по крайней мере одна. Приём.
— Второй на связи. Погоди-ка, — Скунс скорректировал настройки VERITAS на прицеле и просканировал фургон во второй раз. — Нет, Паучиха, ни души. Никого нет, приём.
— Что-то не так. В список груза входило, по крайней мере, одно живое существо… чёрт побери, — Скунс слышал, как Паучиха бормочет себе под нос. Он был уверен, что тауматологичка сейчас снова ходит взад и вперёд — она всегда так делала, когда волновалась. — Чёрт.
— Паучиха, прерываем миссию? — перебил её Жаба.
— Нет. Пока всё хорошо, — сказала Паучиха. — Но внимательно следите за ними. Я не знаю, что происходит.
— Ясно, миссия продолжается. Если придётся стрелять, я первый. Принято к сведению?
— Второй на связи. Ждём твоего выстрела или приказа. Приём.
— Третий, — сказала Киса. — Стрельбу начинаешь ты. Приём.
— А мне что делать, если начнётся стрельба? — спросила Паучиха.
— Падать и уползать в укрытие, — сказал Жаба. — И молиться, чтоб к тебе не прилетела пуля.
— Не очень утешительные перспективы, — саркастично заметила Паучиха.
— А придётся. Ладно, хорош болтать. Конец связи.
Скунс устроился поудобнее и размял пальцы. Ещё немного, и всё закончится.
— Лао Фэну это не понравится, — пробормотал Чжэн.
— Лао Фэн может поцеловать меня в задницу, — сказал Янг. — Его суеверия нам нисколько не помогут. А тем временем Серебряные Сабли прибирают рынок к рукам… девочки, оружие и наркотики уже все за ними. Нас уже вытеснили ниже некуда.
— Это не то же самое, что шлюхи, героин, или даже стволы, — настаивал Чжэн. — Это больше похоже на дело с ядерным или химическим оружием… Не нравится мне это.
Аргументы были не новы: двое мужчин отстаивали эти точки зрения много раз за последние несколько дней. Каждый раз разногласия заканчивались одинаково.
— Ты хочешь, чтобы Ши Ван Чжоу и его головорезы взяли над нами верх? Хочешь увидеть, как ушлёпок Левак щупает твоих маленьких сестричек? — прорычал Янг. — А так и произойдёт, если Серебряные Сабли захватят рынок.
— Сам же знаешь, я такого не хочу, но… блин. Это охрененно стрёмно.
— Держи себя в руках тогда, — пробормотал Янг. — Я не хочу, чтобы ты обоссался перед иностранцами.
— Ты знаешь, я всегда тебя прикрою, брат.
— Знаю, — согласился Янг. — Ладно. Держи хвост пистолетом, братишка.
Красный кабриолет въехал на склад и остановился, за ним прибыли джипы и фургон с товаром. Янг осмотрел тускло освещённый, пустой склад и нахмурил лоб.
— Я думал, что они приведут больше людей, — признался он.
— Лохи надменные, — согласился Чжэн.
Он вышел из кабриолета, подошёл к первому джипу и постучал в окно. Тонированное стекло опустилось, за ним показался огромный мужчина с язвительной усмешкой и уродливыми съёжившимися рубцами по всей левой стороне лица.
— Что там, Янг?
— Их всего трое. Я не хочу их напугать. Так что остальные ребята пускай ждут снаружи, — сказал Янг.
— Блин, ты уверен, что это разумно? А если что-то пойдёт не так?
— Вряд ли всё пойдёт криво, если иностранцы не решат, что это чёртова западня. Все оставайтесь снаружи, — настаивал Янг — Но следите в оба… И убедись, что все вооружены.
— Сделаем, братан.
Янг уделил пару секунд тому, чтобы поправить воротник рубашки, глядя в отражение на боку джипа, а затем вернулся к Чжэну в кабриолет.
— Готов? спросил он.
— Ну, пошли.
В полумраке склада ожидали трое. Двое из них выглядели как безмозглые головорезы: высокая, мускулистая женщина со скучающими глазами и коротко подстриженными волосами и низкорослый плотный мужчина с большой бородой, широкая грудь которого норовила разорвать плохо подобранный костюм. Бойцы, решил Янг. Судя по всему, телохранители третьей, азиатки в хорошем костюме, достаточно молодой и привлекательной для любителей широкозадых. Она нервничала, несмотря на все усилия скрыть это: то тормошила свои очки, то возилась с дорогого вида планшетником. Может быть, новый помощник фактического босса.
— Вы опоздали, — раздражённо сказала она, когда Янг вошел на склад. — И привели с собой слишком много людей.
— А вы не маловато привели? — сказал Янг, обезоруживающе усмехаясь. — Если бы я у меня было при себе много наличных, я бы прихватил больше двух охранников.
— Не маловато — коротко ответила молодая женщина, нервно теребя заколку. — Скажите бандюку снаружи, чтобы посмотрел, что у него на груди, прежде чем у него появятся ещё какие-то идеи по засылке людей к нам в тыл.
Янг обернулся, посмотрел в дверь, поджал губы, затем кивнул Чжэну.
— Пиздорылый, — проворчал тот в рацию. — Бросай умничать и скажи пацанам, чтобы вернулись в машины.
— Но…
— На грудь свою посмотри, придурок, — отрезал Чжэн. — Ты у чужаков на мушке.
Из рации посыпался недолгий поток матерщины, когда здоровяк со шрамом на лице наконец увидел красную точку, бродившую у него по груди и принялся суетиться и вопить, затем группа парней робко вышла из тени и юркнула обратно в машины.
— Я думал, что снайперы обычно не используют лазерные прицелы, — размышлял вслух Янг. — Тем более видимого света.
— Считайте, что мы… расставили точки, — сказала женщина, вздохнув с облегчением. — Теперь, когда мы разобрались с этим, может быть приступим к делу?
Скунс осторожно выключил лазерный целеуказатель и сунул его обратно в карман брюк. Это был глупый трюк, но очень действенный для запугивания.
Высокий тип в вычурной шёлковой рубашке кивнул своему другу, который прорычал пару слов в рацию. Большой фургон отделился от двух джипов и начал пятиться по направлению к двери склада.
— Дерьмо, — прошептал Скунс в коммуникатор. — У меня нет прямой линии видимости с фургоном.
— Следи за теми козлами, что снаружи, — пробормотал Жаба. — Фургоном займёмся мы с Кисой.
— Босс, тех козлов, что снаружи, восемь, — заворчал Скунс. — Восьмерых сразу даже я не смогу порешить.
— Тогда пореши главного, а остальных заставь залечь, если уж на то пошло, — сказал Жаба, — а мы подоспеем как можно скорее.
— Легко тебе говорить, блин — бормотнул Скунс, но опустил голову и продолжил рассматривать происходящее через прицел.
На всякий случай он удостоверился, что в патроннике есть патрон.
Двери фургона открылись. Женщина подняла бровь, забралась в кузов и принялась трясти прутья клетки из толстой проволоки.
— …Он мёртвый, — сказала она.
— Когда мы выезжали, был живой, — возразил Янг.
— А теперь мёртвый, — прошипела женщина. Она снова потрясла клетку и всплеснула руками. — Ну и на что мне мёртвая особь?
— Ну, может чучело из него сделать? Я-то откуда знаю…
— Стоп, - отрезала женщина. — У этой клетки стальные прутья?
— А в чём проблема?
— В том проблема! У этих существ аллергия на чёрные металлы! — сердинто закричала женщина. — Не удивительно, что он умер по дороге сюда! Он, наверное, на полпути загнулся! И ваши безмозглые бандюки не заметили?
— Кай? — зарычал Янг.
— …Мы слышали, как оно кричало и билось, — признался молодой человек, — но мы думали, что оно просто…
— Ты тупой идиотский ушлёпок! — заорал Янг. — Мне нельзя было сказать?
— Но… — Кай осёкся и прикусил язык, уважительно склонив голову перед старшим. — Нет оправдания, сэр.
— Вали в фургон и начинай разгрузку. Потом решу, что с тобой делать, — рявкнул Янг и обернулся к женщине со своей самой очаровательной улыбкой. — Итак… Я приношу глубочайшие…
—Я не буду платить полную цену за перевозку, — прервала его женщина. — Только два миллиона.
— Но это половина того, о чём мы договаривались! — возразил Чжэн. — Просто потому, что эта дурацкая зверушка сдохла?
— Эта дурацкая зверушка была самым ценным из всего груза. Всё остальное — безделушки. Берите два миллиона или оставьте его себе.
— Мы берём, — коротко сказал Ян. Он повернулся к другу и сказал, понизив голос, — Ты бы хотел, чтобы они вместо нас начали торговать с Саблями?
— … Двух миллионов недостаточно. Мы не сможем вооружиться на два миллиона. Нужно как минимум три, — отметил Чжэн.
— Начнём с двух миллионов. И доставим второй груз для иностранцев.
— Это не поможет, если Серебряные Сабли сделают первый ход до этого.
— Тогда будем молиться, чтобы они не успели, — сказал Ян. — Может быть, надо потратить какую-то часть этих двух миллионов на фимиамы для богов.
Он хлопнул приятеля по плечу и повернулся к иностранцам: "Два миллиона".
— Слава, мать его, богу, — вздохнул Скунс. — Вы не представляете, насколько тому уроду хотелось пострелять. Он уже тащил пистолет из кобуры.
— Ну, теперь всё кончено, — сказал Жаба. — Собираем манатки и уматываем из этой страны.
— Ладно, увидимся… Постой, — остановился Скунс, заметив краем глаза какое-то движение. Он зыркнул вниз и влево. — Блядь! — рявкнул он. — Босс, у меня лажа!
Янг удивился, когда большой иностранный мужчина приложил руку к уху и крикнул: "Доложи ситуацию!" на английском языке, очень громко. Ещё сильнее он удивился, когда иностранец схватил молодую женщину за плечо, рванул в сторону от фургона и толкнул на землю, одной рукой вытаскивая что-то из кармана.
— Что за чёрт? — закричал Янг.
— Сейчас начнётся! — коротко ответил Жаба. — Это чёртова западня!
Янг хотел крикнуть Пиздорылому Дэну и пацанам, чтобы предостеречь их, но, как он повернулся к своим бойцам, он понял, что все восьмеро уже вынули свои пушки и направляли их на него.
О. Так в ЭТОМ смысле западня.
Он схватил Чжэна за шиворот и повалил на землю одновременно с первыми выстрелами.
Это было совсем уж легко. Те пацаны, которые были не в теме, находились с Янгом и Чжэном на складе. Плохо было то, что не удался его план закинуть нескольких ребят в тыл, но поскольку всё равно соотношение два к одному, то он справится.
Пиздорылый Дэн был не семи пядей во лбу, но ему хватало мозгов, чтобы увидеть, куда ветер дует. И ветер определённо дул не к Лао Фэну, а к Ши Ван Чжоу. Не то чтоб он имел что-то против старика, но семья никак не смогла бы выжить — не против таких могучих ресурсов, которые могли собрать Серебряные Сабли.
Лао Фэн — старая гвардия. Верит в богов и духов. Настолько устаревшее мышление уже непригодно.
Будет обидно, если погибнет куча хороших пацанов, которые могли бы пригодиться Ши Ван Чжоу. По крайней мере, сейчас ему хотелось увидеть, как порешат этого педика Янга.
— Скунс! — прокричал Жаба в коммуникатор. — Убери этих козлов!
— Не могу! — крикнул в ответ Скунс. — Сюда едут три сраные машины, полные этой сраной Триады!
— Дерьмо! — крикнул Жаба.
Сейчас он люто ненавидел всю эту долбаную миссию. Пули просвистели мимо его головы, растрощив деревянные ящики позади и наделав дыр в боку фургона. Он видел одного из бойцов Триады, лежавшего на земле в луже крови. Второй скрючился за колесом фургона и, стеная и матерясь, пытался остановить кровотечение из раны в ноге. Вторая серия пуль отрикошетила от бетона ему в потроха, и он упал, булькая при дыхании.
Оставшиеся два бандита сумели добраться до укрытия с его командой: босс в причудливой рубашке и его друг с сердитыми глазами. Они вытащили пистолеты, бешено постреляли поверх ящиков и нырнули обратно, спасаясь от очередной серии выстрелов.
Жаба понял, что выжить в такой ситуации будет несколько проблематично. Его превосходили по численности и огневой мощи. На данный момент он имел преимущество в прикрытии, но это только до тех пор, пока враг не сумеет обойти его с фланга. А потом придётся умирать.
Было самое время сделать что-нибудь глупое.
— Киса! — крикнул он.
Высокая жилистая женщина оторвалась от своей позиции. Привычное скучающее выражение её лица не изменилось даже когда пуля пронеслась рядом так близко, что пошевелила её волосы. Жаба толкнул по полу пистолет напарнице.
— Отчебучь-ка чего-нибудь, — прокричал он.
Кисины глаза загорелись, а губы скривились в жестокой, злой усмешке. Она вытащила самый здоровенный нож, который Жаба когда-либо видел, из спрятанных под её курткой ножен, и зажала его в зубах. Ненадолго закрыла глаза, сделала долгий глубокий вдох, резко выдохнула.
И двинулась вперёд.
Скунс питал смешанные чувства к морской пехоте Соединённых Штатов. С одной стороны, пять лет его жизни ему пришлось терпеть дерьмовые продукты и тупых сослуживцев, и в основном это не дало ему ничего, кроме ненависти и презрения к современной армии. Больше в своей жизни он не хотел встретить ни единого плюющегося лозунгами морпеха. Когда рекрутёр спросил его о продлении после первого срока службы, он рассмеялся парню в лицо.
С другой стороны, бывали случаи, когда подход морской пехоты бывал и полезным. К таким случаям можно было, например, отнести попытку в одиночку с крыши гонконгского здания остановить три больших фургона, полные кровожадных бандитов из Триады.
Мало было вещей, которые в такие моменты были для него более родными и уютными, чем старое наставление с Пэррис Айленд.
"Это моя винтовка, — пробормотал он, перенаправляя оружие и примериваясь к выстрелу. — Таких винтовок много, но эта — моя"1.
Нужно было идеально рассчитать время выстрела. Было бы лучше, если бы он поймал конвой при выходе, там где улица сужалась меж двух складских зданий.
"Моя винтовка — мой лучший друг. Она — моя жизнь. Я в ответе за неё, как в ответе за собственную жизнь".
В водителя… это будет сложный выстрел. Может быть лучше в двигатель?
"Без меня моя винтовка бесполезна. Без моей винтовки бесполезен я. Я должен безупречно стрелять из своей винтовки".
Дышим глубже. Вдох. Выдох. Найти слабину. Прицелиться. Встроиться в ритм собственного сердца.
"Я должен стрелять метче, чем враг, который пытается меня убить. Я должен застрелить его, прежде чем он застрелит меня".
Бах.
Первый выстрел был хорош, но пуля ещё не долетела, а Скунс уже передёрнул затвор и целился во второй раз. Ему едва хватило времени, чтобы увидеть, как пуля продырявила капот автомобиля, но всё же он рассмотрел, как из-под капота повалил дым. Выстрелив во второй раз, он с удовлетворением увидел, что разбилось боковое стекло со стороны водителя, и тот так резко ударил по тормозам, что в его машину въехала задняя. Водитель вывалился из двери и начать кричать и махать собратьям.
"И я сделаю это".
Бах.
Скунс увидел, как водитель переднего автомобиля споткнулся, упал на землю и забился в агонии, держась за живот. Сидевший рядом с ним парень попытался дотянуться и снова завести автомобиль, так что Скунс для надёжности всадил ещё одну пулю сквозь капот.
И приступил к работе.
Первым звоночком для Дэна Пиздорылого были две дымовые гранаты, которые выкатились из полумрака склада и принялись извергать красный дым, укутав всё вокруг в кровавым туманом. В свете уличных фонарей зрелище выглядело адски.
— В оба! — крикнул он своей команде. — Они могут свалить через ды—
Донёсся быстрый топот. Из прохода выбежала высокая иностранка — с широко распахнутыми дикими глазами, держа огромный нож в зубах и по пистолету в каждой руке.
Пиздорылому Дэну стало смешно. Все же знают, что стрелять точно с обеих рук ни хрена не возможно! Кое-кто пересмотрел боевиков Джона Ву!
Он нырнул за фургон, когда она принялась палить по нему с пацанами. Стреляла она в основном напропалую и ни в кого не попала, как и ожидалось. Осталось дождаться, пока у сучки кончатся патроны, а затем…
Он увидел, как упал Красавчик Лу. От его лба отскочил один из двух пистолетов, которые тащила с собой сучка. Её было попытался застрелить Тупарь Кай, но она пинком выбила его пистолет-пулемёт из рук и принялась колотить его в лицо прикладом своего пустого пистолета, прежде чем перерубить ему горло этим своим здоровенным ножом.
Она и не намеревалась подстрелить кого-то.
Пистолеты были нужны просто чтобы заставить его с пацанами залечь, пока она к ним добежит.
Она запустила пустой пистолет по полу обратно в направлении склада, где большой иностранец остановил его ногой и перезарядил. Он поднял пистолет двумя руками и начал стрелять, медленно и методично, прижимаясь к стене склада.
За несколько минут он потерял шестерых. Ещё двоих зарезала эта бешеная сучка, двоих застрелил большой мужик. Дух Дэна сломился. Он повернулся и побежал прочь.
На бегу он слышал крики двух своих оставшихся ребят. Через несколько минут замолкли и они.
Скунсу нередко казалось, что вражеский отряд в состоянии паники очень похож на муравейник, в который кто-то ткнул палкой.
Толпа парней из Триады металась, тыкала во всех направлениях, палила из окон наугад и во всю орала друг на друга. Это было почти смешно.
Такой момент не заслуживал торжественности "Клятвы Стрелка". Он скорее подходил для чего-то более… жизнерадостного.
"Пусть умрёт и стар, и млад, убиваем всех подряд, — напевал он. Он знал, что лицо у него растянуто в широченной улыбке. Это его не заботило. — Трупу каждому я рад…"2.
Бах!
"Напалм прилипает к детям…"
Он вынул магазин и аккуратно положил его рядом с двумя пустыми. Тщательно вставил третий магазин, щёлкнул затвором и поднял винтовку к плечу.
"Лётчики над лесом мчат, вытворяют что хотят…"
Бах!
Ещё один триадовец упал. Это уже четыре.
"Мирных беженцев бомбят… Напалм прилипает к детям…"
Учитывая все обстоятельства, дела развивались очень хорошо для него.
— Доложить ситуацию! — выпалил Жаба, как только стрельба прекратилась.
— Подкрепление прижато огнём, — сообщил Скунс. — Похоже, собираются отступать.
— Восемь готовы, - сказала Киса. — Один ушёл. Тот, со шрамом, который начал стрельбу.
— Я найду его, — прошипел Чжэн. — Лао Фэн ему такого не простит. Десять хороших бойцов полегло за один вечер.
— Я знаю, — мрачно сказал Янг. — Но сейчас…
Он повернулся к азиатке, которую считал главной, и поклонился низко и почтительно.
— Мои извинения, — сказал он. — Я не уследил за своими людьми и подверг всех нас опасности. Если бы вы не были к такому готовы, мы бы все лишились жизни. Я обещаю вам, мы выследим предателя и покараем его.
— Когда я найду его, я скормлю ему его же яйца в сыром виде. После того как отрежу ему по пальцу за каждого из наших братьев, которых он убил, — согласился Чжэн.
— Думаю, я могу помочь вам в этом, — отозвалась Паучиха. Она поправила очки, и её тёмные глаза стали жестокими и злыми.
Пиздорылый Дэн тосковал, бредя шатающейся походкой по переулку в одиночку.
Это просто не справедливо. Так не должно было случиться. Американские сволочи с ножом и пистолетом не должны были убить десятерых обученных убийц Триады. Он, Пиздорылый Дэн, должен был быть стать страшным сном бойцов Лао Фэна. Но страшным снам бойцов Лао Фэна не следует убегать с поля боя с мокрым пятном на штанах и огромным порезом через всю руку.
Он собирался теперь идти к Ши Ван Чжоу. Это был единственный выбор. Это педик Ян всем растрезвонит, что он сделал… а семьи с предателями обходились не очень хорошо. Он играл и проиграл… теперь было самое время выйти из игры, пока не потерял последнее.
Он шёл навстречу восходящему солнцу, когда почувствовал боль, пронзившую низ его живота. Он закричал, упал и схватился за живот… взвыл в агонии, когда слепящая боль вонзилась в основание его позвоночника и медленно поползла вверх по спине. Затем он схватился за глаза и заплакал, — его зрительные нерв будто терзал раскалённый клинок.
Когда над Гонконгом встало солнце, человек, которого называли Пиздорылым Дэном, корчился и выл от мучительной боли, и не мог ничего поделать, кроме как забиться в тень заброшенного склада и кричать.
Паучиха напоследок ещё раз хорошенько ткнула холщовую куклу в пах и приколола её к боку фургона Кисиным ножом. Куклу она сшила много недель назад, наполнив её могильной землёй и добавив немного оксида кремния. Чтобы боль добралась до жертвы, нужна была только привязка… и эту привязку обеспечила ей Киса, эффектно располосовав руку бедолаги Дэна своим кукри.
— Мы закончили, Паучиха? — спросил Жаба.
— Да, всё, — она повернулась к двум лидерам Триады и снова перешла на родной с детства мандаринский. — Вы найдёте эту предательскую собаку на восточной стороне доков. Он будет кричать в агонии. Не вынимайте нож, пока не найдёте его.
— …Кто же вы всё-таки такие? — спросил модник в красивой рубашке.
— …Не беспокойтесь об этом, — ответила Паучиха, обезоруживающе улыбаясь. — Лучше, мальчики, подумайте о том, кто вы теперь такие.
— И кто же?
— Вы — те, кто разоблачил предателя, работавшего на Ши Ван Чжоу, и приволок его живьём к Лао Фэну.
Паучиха запрыгнула в кузов фургона к Кисе и Жабе, которые закончили погрузку, пока она проводила манипуляцию. Она весело помахала двум растерянным китайским гангстерам, и троица укатила со склада.
— Вы же в курсе, что нам надо вытащить Скунса, увернуться от полиции Гонконга и как-то добраться домой, да? — поинтересовалась Киса.
— Мгм, — ответил Жаба.
— Просто хотела удостовериться, — здоровячка откинулась на сиденье и закрыла глаза.
Через несколько мгновений она начала храпеть.
— Иногда я завидую этой ненормальной сучке, — признался Жаба.
— Я совсем не это имела в виду, когда соглашалась на эту совместную операцию, — сказала Д.К. аль Фине мерцающему образу старого китайца, сидевшего в кресле напротив нее.
— Задачи были выполнены. Отгрузка остановлена. Крот искоренён, и вскоре незаконным операциям Ши Ван Чжоу придёт конец, — сказал Лао Фэн, глава Братства Бессмертной Лилии. Он взял чашку, которой не было в кабинете аль Фине, сделал небольшой, сдержанный глоток, вытер ободок салфеткой и поставил чашку обратно на чайный столик.
— А также расстрелян гонконгский склад, убито более десятка человек и привлечено внимание гонконгской полиции, — заметила аль Фине. — Я надеюсь, что то, что вы узнали из информатора, того стоит.
— Стоит. Мы подтвердили, что Ши Ван Чжоу нашёл и присвоил заброшенное учреждение Фабрики и вновь его запустил. Он изо дня в день штампует артефакты уровня угрожающих сущностей. Качество дрянное, но его цены намного ниже, чем у конкурентов, — Лан Фэн рассмеялся и покачал головой. — Чувство иронии я ещё не потерял.
— Вам нужна наша помощь в том, чтобы с ними управиться? Я могу прислать пару ударных групп.
— Тот день, когда Братство Бессмертной Лилии будет нуждаться в вашей помощи в войне против бандитов-конкурентов, станет днём, когда мы, наконец, присоединимся к Глобальной Оккультной Коалиции, — сказал Лао Фэн, вежливо улыбаясь. — Нет, я благодарю вас за вашу помощь, но мы должны справиться с этим сами.
— Вы также передадите Коалиции все активы Фабрики, — заявила аль Фине.
— Конечно. Я не имею никакого желания лезть в паранормальные материи. Дела богов и призраков — не место для простого гонконгского бизнесмена.
— Но приходится. Нехороший знак, когда два ваших самых надежных помощника пытаются стащить кучу паранормального вооружения у вас из-под носа, — отметила аль Фине.
— Я знал об их планах задолго до этого. Если бы я не хотел выследить предателя в моей организации, мы должны были бы… поговорить… задолго до этого. Я чувствую, что должен извиниться перед Янгом… и объяснить. Возможно, настало время рассказать ему, что на самом деле из себя представляет Братство Бессмертной Лилии.
— Вряд ли он будет счастлив. Он хотел присоединиться к банде-Триаде, а не к древнекитайскому ордену охотников за чудовищами.
— Привыкнет. До свидания, мэм.
— До свидания, Лао Фэн.
— Знаешь, — вздохнул Чжэн. — В один такой день мне придётся последовать за тобой в могилу.
Два бандита сидели на балконе одной из конспиративных квартир Братства Бессмертной Лилии, наблюдая за закатом солнца над Гонконгом. Этот город, подумалось Янгу, никогда не выглядел столь красиво.
— Никто не заставляет тебя туда следовать, — возразил Янг. — Мог бы и убежать.
— Умереть было бы легче, — сказал Чжэн. Он положил руку на ладонь друга, наклонился и поцеловал его в щёку. — Но теперь ты должен мне за это, брат.
— Поужинаем в "Счастливом Драконе", когда жара спадёт?
— Это было бы хорошим местом для начала, — рассмеялся Чжэн. — И в этот раз можно будет не бояться потока дерьма со стороны этого гомофоба Дэна.
— Да, теперь ему будет сложно называть меня педиком, — без языка-то, — согласился Янг.
Он поцеловал Чжэна в ответ, и двое мужчин ушли обратно в квартиру и погасили свет. Солнце, наконец, опустилось за горизонт, и город окутали сумерки.
"Последовательность"
« 5. "АВТОК" | 7. Травма»