Штурм

— …А потом, минут через пятнадцать, ударная группа вломилась и вошла внутрь, — закончил Жаба. — Ну и всё.

— Всё ли? — спросила женщина в синем свитере.

Здоровяк уставился на чашку кофе в руках и надолго замолчал.

— Агент, — сказала женщина. — Я жду вас и вашу команду завтра утром на повторный дебрифинг. Пока что я не включаю вас в активный список.

— Если вы считаете, что это необходимо.

— Считаю. И ещё, агент.

— Да?

Женщина в синем свитере вздохнула.

— Постарайтесь хоть немного отдохнуть.

После дебрифинга Жаба сразу же поехал домой. Устало поднялся по лестнице с вещевым мешком через плечо, открыл дверь, вошёл внутрь и тут же оказался среди свечей, запаха духов и нежных звуков приятной джазовой музыки.

На диване расположилась красивая невысокая и рыжая женщина. Лисица улыбнулась ему, поднимая руки.

— Эй, здоровяк! — сказала она, нахально и неторопливо взяв его за галстук. — Мне выдалась неделька отдыха, так что я решила устроить тебе сюрприз!

Она протянула руку и нежно поцеловала его.

Жаба почувствовал вкус жёлчи. Он оттолкнул её, побежал в ванную и бросился к унитазу.

— …Извиняюсь, — сказал он позже, когда Лисица погасила свечи, включила свет и более или менее оделась.

— Извинения приняты, — сказала глава ударной группы. — Только расскажи мне, что за фигня творится, Квак.

— Я не хочу говорить об этом, — упёрся Жаба. — Это по работе. Уровни допуска и всё такое. Только необходимое-для-знания.

— Квак, — строго сказала Лисица. — Это я. Кейт. И уровень допуска у нас один и тот же. А если учесть, что я сегодня двенадцать часов летела из Ирландии, а потом ещё брилась и прихорашивалась… Я думаю, мне кое-что необходимо-для-знания.

— Кейт.

— И более того, Джерри… у тебя такой вид, будто у тебя есть что-то необходимое-для-рассказания, — добавила Лисица, отхлёбывая из своей чашки. — Так что выкладывай.

Ненадолго повисла тишина, а потом Жаба вновь заговорил.

— Ты же в курсе, что я только что вернулся из поля, так?

— Вчера, да. Дело в центре города? Я не в курсе подробностей, но парниша на ресепшне сказал мне, что ваша группа наломала там дров. Потому я решила, что тебя не мешало бы подбодрить.

— Да. В центре города, — пробормотал Жаба. — Роскошный отель. Шикарное место. Нас вызвали после того, как PALISADE перехватил жутко странный звонок в 911 от консьержа. Они подняли нас, запихнули в изоляционные костюмы и отправили. Началось с того, что тот старый толстый хрыч налетел на меня с пляжным зонтиком…

— Матерь божья! — кричал Жаба, пока старый пень пытался достать его тяжёлым предметом пляжной мебели. — Успокойся! Мы хорошие парни!

— Пошли прочь от меня, коммунистические ублюдки! — вопил беззубый старик. Он продолжал дико махать на них зонтиком, а его сморщенный член мягко качался туда-сюда с каждым взмахом. — Ты меня живым не возьмёшь, Иван!

— Скунс, хватай его! — крикнул Жаба.

— Да иди ты! Сам хватай!

Киса спокойно подошла к голому старику, одной рукой перехватила зонтик и ненароком основательно засветила ему в челюсть.

— Иисусе, Киса! Ты его чуть не пришибла.

Киса посмотрела на голого старика, бессознательно повисшего у неё в руках, проверила его пульс и пожала плечами:

— Жить будет.

— Интересно, что за муха его укусила, — поинтересовался Скунс.

— Может, вечером в бинго не повезло, — съязвил Жаба.

В банкетном зале группе было уже не до смеха.

— Жаб?

— А?

— Мы попали в ад?

— Если это и не сам ад, то так близко к нему мы ещё не бывали, — поморщился Жаба.

Он наклонился и провёл пальцами по глазам голого мужчины, валявшегося на полу банкетного зала. Его кожа была содрана до последнего лоскутка и пришпилена к ковру остро отточенными карандашами. Оторванные пенис и мошонка лежали рядом с его головой. На момент прибытия группы пулевого ранения посреди его лба ещё не было: оно появилось там благодаря Жабе, когда тот понял, что этот человек ещё жив (удаляя у него изо рта отрубленные гениталии).

— Скунс, токсикология?

— Я ничего не вижу, — молодой человек помахал палочкой для взятия проб воздуха и уставился на показания на её экране. — Психоактивных нет. Много адреналина, крови, дерьма, мочи, слюны… это мы и так здесь видим.

Жаба окинул взглядом остальную часть зала. Они были повсюду: сотни, если не тысячи, мужчин, женщин и детей в ярких выходных одеждах лежали здесь мёртвыми. Вот молодой человек схватил юную блондинку за горло и задушил до смерти, а потом его самого зарезала перочинным ножиком другая женщина, теперь также лежавшая на полу, безжизненно глядя в небытие, с дымкой смерти на глазах и дерьмом да мочой на подоле юбки. Вон женщина лет сорока ударила в лицо седого мужчину, а потом разбила ему голову барным блендером. А вон там маленький мальчик забился в угол комнаты. Его оторванные руки лежали у него на коленях.

— Ну, если не токсин… Паучиха, таум-анализ?

— Тон сильнобемольный, интенсивность около ста килокасперов… оттенок сапфировый, плетение плотное, — сообщила Паучиха. — Не пойму, это следствие того, что здесь умерло столько людей, или же это причина. На всякий случай, рекомендую оставаться застёгнутыми. Вдруг это когнитивка или мем.

— Тут вроде никаких признаков, — сказал Жаба. — Киса? Чего молчишь.

— …Думаю надо свалить и сжечь всё дотла, — коротко ответила Киса. Она посмотрела на молодого человека, лежавшего в углу без рук и ног, пощупала его пульс и мимоходом, холодно, пустила ему пулю в голову. — Это будет точно наверняка.

— Было бы лучше нам так и сделать. Эти ковры уже никакая химчистка не исправит, — отметил Скунс. — Знаете, что говорят о запахе трупов.

Он наступил на промокший ковер. Ковёр хлюпнул.

— Итак, два голоса за сжигание здания дотла. Паучиха? Твоё мнение?

— Минуту, — сказала Паучиха, уставилась на экран компьютера, с трудом сглотнула, повозилась с монитором. — Квак? У меня, кхм, у меня много сигнатур VERITAS на верхнем этаже пентхауса. Похоже, у нас там толпа гражданских или заложников.

— Ладно, пошли их спасать, — сказал Жаба. — Ищите как подняться, и айда в пентхаус.

— Жаба, слышь? — сказал Скунс, пока лифт взбирался вверх.

— М?

— Тут же обычно бывает много узкоглазых?

— А ты чё, расист ебучий? Извини, Паучиха.

— Чёрт, извини, Паучок, я не о том. Просто это… Ну, тут же обычно много японских туристов в это время года, так ведь?

— Вроде да. В гостевой книге были всякие Кимы да Танаки.

— Но среди мертвецов в том зале и половины не наберётся, правильно? — продолжал Скунс. — По-моему, большинство из них были белыми, чёрными или латиносами. Разве это не странно немного?

Жаба нахмурился, потер подбородок, размышляя. Бронированная перчатка его изокостюма металлически звякнула по лицевой пластине.

— Паучиха?

— Да?

— Покажи мне ещё раз сигнатуры.

Паучиха протянула планшет командиру, тот на миг склонил голову набок и уставился на мешанину цветов и линий на экране. Затем Жаба вдруг выматерился, бросил компьютер и врубил коммуникатор.

— Центр, это Зажигание! — почти прокричал он в микрофон. — Мы собираемся перейти в наступление и штурмовать пентхауз. Ситуация Биксби, повторяю, Ситуация Биксби!

— Бляха! — вскрикнул Скунс. Он возился со своей винтовкой, проталкивая патрон в патронник, — Бляха ты муха!

— О боги, — прошептала Паучиха и принялась копошиться в своём тактическом обмундировании.

С весёлым "дзынь!" дверь лифта распахнулась…

Над его головой разорвались осветительные снаряды, заливая джунгли жёстким белым светом. Увидев ползущих через проволоку узкоглазых в чёрных пижамах, Джереми ощутил, как в животе затягивается холодный тугой узел.

— КАРТЕР! — закричал его лейтенант. — Вынеси их нахер!

Некоторое время повозившись с ручкой затвора, он наконец подготовил оружие к стрельбе, взобрался на бруствер и открыл огонь, вопя от ужаса и гнева. Оружие заклокотало и залило раскалённым свинцом мешанину красных джунглей, освещая ночь вспышками выстрелов.

Он видел, как падают узкоглазые, как они умирают, и ему хотелось смеяться при виде этого. "Получайте, тупые плоскомордые уроды! — кричал он. — ПОДХОДИ, У МЕНЯ НА ВСЕХ ХВАТИТ, БЛЯДСКИЕ КОСОГЛАЗЫЕ УБЛЮДИНЫ!

Вторая порция осветительных снарядов взмыла в небо, и он увидел, как лейтенант поднялся из окопа, с пистолетом над головой и с искажённым яростью седобородым лицом.

— В АТАКУ! — кричал лейтенант. — Они бегут! Вали их! Коли их! Мочи козлов!

Джереми вскочил на ноги и победно закричал, продолжая палить из своего пулемета от бедра. Он видел, как поднимаются из окопов его собратья-морпехи, и как сраные вьетконговцы валятся наземь, словно пшеница под косой. Затвор пулемета щёлкнул, когда лента выбросила последний патрон. Он передал оружие второму номеру, выхватил из-за пояса свой 0,45 и принялся палить в бегущую чёрноформенную ублюдскую массу. Ярость росла в его сердце. Как они посмели! Как посмели они забрать его, малыша Картера, у мамы, и притащить в эти сраные вонючие джунгли? Как они посмели?

Кто-то из узкоглазых кричал на него. Жаба всадил ему пару пуль в грудь, потом пистолет щёлкнул пустым магазином. Рядом мелькали ещё двое ребят, помогая прижать сраных китаёзов. Он подумал было перезарядить пистолет, но это заняло бы слишком много времени. Ударил ублюдка по лицу рукоятью пистолета, сбил эту дебильную соломенную шляпу и удивился, увидев, что проклятый плоскомордый оказался девчонкой. Чёртова сука. Сраная вьетконговская шлюха.

Он вспомнил бедного Хокинса. Хороший парень. Ему только исполнилось 18. Снял шлюху в честь своего восемнадцатого дня рождения. Шлюха оставила после себя гранату в танке, где они трахались, которую непонятно как протащила. Его грёбаными кишками покрасило изнутри всю машину. Хороший мальчик был. Славный парень, все его любили, и он умер посреди вонючей сайгонской улицы, просто потому что хотел впервые пристроить свой хрен. Сраные отбросы. Чёртовы узкоглазые шлюхи. Жаба решил порешить эту суку за Хокинса.

Он почувствовал, как ещё какие-то косоглазые пытаются оттащить его. Сбросил их с себя и продолжил колошматить чёртову шлюху в лицо. Он кричал, видя, как она покрывается синяками… что-то качнулось перед его глазами, и он увидел, что это кроличья лапа по цепочке…

А потом Жаба очнулся на полу в пентхаусе, держа за горло Паучиху. Её лицо было в крови и синяках, а левая рука вцепилась в кроличью лапку на цепочке, которую она всегда носила на шее.

И Жаба закричал ещё громче.

Он обернулся на резкий тревожный крик и увидел Кису, холодно, методично и остервенело колотившую седого старика в камуфляже затылком о гранитную столешницу. Её лицо напоминало маску ярости, а голова мужчины уже была похожа на мочалку.

Жаба молча поглядел на кровавую комнату, на мужчин, женщин и детей, переломанными кучами громоздившихся на ковре, на изрешечённые пулями стены и стёкла, на покрытую синяками и кровью напарницу и на пустой магазин своего оружия.

Ему подумалось, что неплохой идеей будет сейчас просто уйти.

Так он и сделал. Понадобилось четыре здоровых мужика, чтобы вытащить его из комнаты.

— Господи, — прошептала Лисица. Она сидела с чашкой остывшего чая на обеденном уголке, наблюдая за тем, как Жаба рассказывал свою историю.

— Да, — сказал здоровяк и горько рассмеялся. — Моя группа в полной заднице. Паучиха в больнице с двумя сломанными скулами и целой кучей выбитых зубов. Хорошо хоть жива осталась. Кису… заело. Она просто колошматила того парня головой о столешницу. Пока от головы ничего не осталось. Пришлось её немного успокоить. Единственным, кто более-менее нормально с этим справился, был Скунс… по крайней мере, так я думал, прежде чем он попытался дать мне по морде.

— Лэнс на тебя замахнулся?

— И матом покрыл основательно, — ответил Жаба. — Прочитал мне весь список из книги. Сказал, что я почти всех их убил. И дело в том, что он прав.

— Жаб…

— Нет, не перебивай меня, Кейт. Я облажался, — здоровяк ударил кулаком по своей раскрытой ладони. — Расово-избирательное действие. Это значит, что кто-то фильтровал по расе. Это значит, что был посредник. Разумный контролёр, а не автономный эффект. А ещё сигнатуры VERITAS…

— Квак…

— Я должен был проверить сигнатуры, прежде чем лезть в тот проклятый лифт, — продолжил Жаба — Паучиха салага. Она не настолько разбирается в сигнатурах VERITAS, как я… или как Бигль разбирался! Она в группе меньше года! Она не знает, как выявлять мозголомов. Если бы я знал, что он там, мы бы не совались в тот проклятый лифт!

— Джерри…

— И ЕЩЁ! — заорал Жаба.  — Я, сраный ДОЛБАЁБ, который решил штурмовать ту сраную комнату с ЧЕТЫРЬМЯ экспертниками! Когда я понял, что мы едем в логово к сраному мозголому, я должен был остановить тот сраный лифт: нажать на аварийную остановку, выйти на связь и позвать ударную… но нет! Я попёр на ШТУРМ! И сделал из нас четверых игрушки для того злоебучего психопата!

Лисица просто покрепче ухватилась за свою кружку, пока Жаба продолжал разражаться своей тирадой.

— А знаешь в чём САМАЯ БОЛЬШАЯ лажа? — подвёл итоги здоровяк. — Даже больше, чем то, что… что тот больной ублюдок чуть не заставил меня убить моего же собственного товарища по команде? Самая большая лажа в том, что в итоге чёртова салага спасла все наши задницы! Если бы она не вмешалась со своим амулетом… если бы она не нарушила влияние на меня и других, мы бы перебили друг друга так же, как те несчастные придурки в зале внизу! Иисусе!

Жаба рухнул на диван, и закрыл лицо руками, слегка приглушив ими свой громкий крик отчаяния.

Лисица села рядом и обняла его за плечи. Здоровяк вздрогнул… затем устроился поудобнее и положил голову ей на грудь. Потребовалось много времени, чтобы его дыхание снова успокоилось.

— Джерри.

— А?

— Помнишь что ты мне сказал после дела на Аляске?

— Это не то же самое.

— Это именно то же самое, Джер, — отвечала Лисица. — И я собираюсь тебе сказать то же самое, что ты тогда сказал мне.

— Ты облажался, — продолжила она. — Всё верно. И ты будешь весь в лаже ещё долго. Такая лажа так быстро не проходит. И её следы останутся навсегда. Но острые, рваные края… со временем сгладятся. Мы тебе поможем их сгладить. И, в конце концов… они не будут ранить тебя так сильно. По-прежнему будет больно… но ты сможешь справиться.

Жаба молча кивнул и потёр лоб, уставившись в пустоту. Но его плечи слегка расслабились, а его взгляд стал немного спокойнее. Уже лучше, по крайней мере.

— Надо тебе немного поспать, — сказала Лисица. — Насколько я знаю Коалицию, завтра тебе на терапию ни свет, ни заря.

— В восемь утра, — отвечал Жаба. — Предстоит день терапии и дебрифинга с командой.

— Хорошо, — сказала Лисица. — Готов отправляться в постель?

— …Нет. Но я попробую.

Post-Mortem

Субъект жалуется на проблемы со сном после инцидента и сообщает о ряде случаев кошмаров и снов-воспоминаний об инциденте. Продолжительная терапия позволит подавить эти симптомы, но

Анжела Шовальтер некоторое время смотрела на экран, легонько постукивая  по клавиатуре, прежде чем начать вводить следующее предложение.

Пациент жалуется на проблемы со сном после инцидента и сообщает о ряде случаев кошмаров и снов-воспоминаний об инциденте. Продолжительная терапия позволит подавить эти симптомы, но состояние пациента остаётся ниже ожидаемых показателей. Рекомендую не возвращать данного агента к исполнению служебных обязанностей с другими членами команды до дальнейшей психологической реабилитации.

Анжела откинулась в кресле и ещё некоторое время глядела на экран, затем стёрла то, что написала только что, и написала вместо этого следующее:

Пациент жалуется на проблемы со сном после инцидента и сообщает о ряде случаев кошмаров и снов-воспоминаний об инциденте. Продолжительная терапия позволит подавить эти симптомы, но состояние пациента остаётся ниже ожидаемых показателей. Рекомендую подвергнуть данного агента процедуре коррекции воспоминаний.

Она потёрла лоб обеими руками и глубоко вздохнула, взяла стакан с водой и сделала большой глоток.

Пациент жалуется на проблемы со сном после инцидента и сообщает о ряде случаев кошмаров и снов-воспоминаний об инциденте. Продолжительная терапия позволит подавить эти симптомы, но состояние пациента остаётся ниже ожидаемых показателей. Поскольку пациент является неотъемлемой частью своего подразделения, рекомендую распустить данное подразделение и присоединить его членов к другим подразделениям до полного восстановления.

"Полное восстановление". Звучит просто и красиво. Как будто это вообще возможно.

Пациент жалуется на проблемы со сном после инцидента и сообщает о ряде случаев кошмаров и снов-воспоминаний об инциденте. Продолжительная терапия позволит подавить эти симптомы, но состояние пациента остаётся ниже ожидаемых показателей. Запрашиваю разрешения на коррекцию воспоминаний всего подразделения для возвращения его полной эффективности.

Анжела снова покачала головой. Мне нужно больше данных. Я не могу решать судьбу человека, основываясь на том, что у меня есть.

Пациент жалуется на проблемы со сном после инцидента и сообщает о ряде случаев кошмаров и снов-воспоминаний об инциденте. Продолжительная терапия позволит подавить эти симптомы, но состояние пациента остаётся ниже ожидаемых показателей. Требуется дальнейшее обследование.

Анжела дважды перечитала форму, поставила отпечаток своего пальца и нажала кнопку "Загрузить". На экране немедленно появился сложный фрактал в виде качающихся над океаном пальмовых листьев. Она просмотрела когнитивную защиту, выбрала четырёхзначный пароль, ввела его в соответствующее поле и нажала кнопку "Подтвердить".

Она выключила компьютер, взяла свой стакан и отправилась спать.

— Агент Лисица?

— Это я.

Анжела протянула руку маленькой рыжеволосой женщины в каске и синем комбинезоне.

— Анжела Шовальтер.

— Приятно познакомиться, — сказала Лисица. Хватка у неё была сильной и твёрдой. — Итак, вы хотели бы посмотреть на место происшествия, да?

— Я полагаю, что это может быть полезно, — сказала Шовальтер. — Или, может быть, это всего лишь мое болезненное любопытство.

— Ну, вы вовремя. Завтра начнут закладывать взрывчатку. Гражданских сюда пускать перестанут.

— А что, других вариантов нет?

— У нас начались спонтанные психические проявления. Всё это место находится в гигантской петле аспектного излучения. Мы уже провели три экзорцизма, но это что-то, впитавшееся в саму структуру здания. Мы собираемся всё снести и обеззаразить обломки кусок за куском. А сами владельцы придерживаются того мнения, что никто не захочет останавливаться в отеле, где банда террористов не так давно взяла в заложники весь список постояльцев.

— Это им PSYCHE такое прикрытие предоставил?

— Это было лучшее, что мы могли бы сделать за такой короткий срок, — рыжеволосая женщина передала Анджеле изолирующий комплект, помогая ей натянуть армированный комбинезон и маску. — История дырявая, как швейцарский сыр, но, надеюсь, она в конечном итоге станет местной городской легендой.

— Будем надеяться, — согласилась Анжела. — Кстати, агент, вы указаны в списке подтверждённых любовников агента Жабы, но у меня пока ещё нет подтверждающих данных по поводу вас. Вы по-прежнему с ним?

Лисица оторвалась от проверки герметичности маски Анжелы.

— Нет, — коротко сказала она. — Надо было ему у меня спросить подтверждение, прежде чем это говорить. Думаю, нам с ним нужно побеседовать.

— Таким образом, вы не состоите в интимных отношениях с агентом Жабой?

— Дайте определение "интимного", — сказала Лисица, ещё раз потормошив маску Анжелы. — Он неплохо выглядит, и я не против с ним потрахаться, когда у нас есть шанс. Он умеет… ну, иногда… нажать на все нужные кнопочки. И мы разговариваем, когда есть возможность. Я думаю, мы также друзья. Но любовники?

Анжела просто уставилась на рыжеволосую.

Лисица засмеялась и покачала головой.

— Теперь я должна дать определение, да? Давайте пришлю по возвращении домой.

— Пришлите уж, — сказала Анжела и перешла к рутинной лекции по правилам внутренних отношений. — Коалиция не запрещает внутренние интимные отношения между агентами, до тех пор, пока они не влияют на субординацию…

— …но вы просите их не хранить в секрете, чтобы избежать возможных конфликтов. Да, я в курсе. Я думаю, у нас с ним всё не настолько всерьёз. Не то чтоб я собиралась выйти за него замуж или ещё что-нибудь. Мы просто друзья.

— Рассматривать агапе относительно эроса, сторге и филео будем как-нибудь в другой раз, — сказала Анжела, — но несколько сексуальных контактов плюс активный поиск контактов не подходит под определение любовника. Тем не менее, вам теперь есть что с ним обсудить. Возможно, в моём кабинете. Нигде не сказано, что прежде чем указать кого-то в качестве своего любовника, надо спросить у этого человека… но отсутствие этого подразумевает злоупотребление доверием.

— Да, — сказала Лисица. — Немного есть такое в последнее время.

— Хотите об этом поговорить?

— Позже, за чашкой кофе, — сказала Лисица. — Сейчас давайте приступим к осмотру места происшествия. Запас воздуха в этих костюмах не бесконечный.

— Первый контакт произошёл в этом бальном зале, — сказала Лисица. — Здесь они взяли токсикологические и тауматургические пробы. Несколько контактов с пострадавшими, затем отошли обратно к лифту и отправились в пентхаус.

Обширный конференц-зал был полон прожекторов и удлинителей, заливавших каждый его уголок абсолютном белым светом. Пол, стены и мебель были усеяны сотнями маленьких белых пронумерованных бирок, на каждой из которых имелась небольшая рукописная записка и маленькая фотография с изображением того, что первоначально было обнаружено в этом месте. Анжела наклонилась над одной карточкой и изучила его поближе.

Фрагменты зубов, пятна крови, анализ ДНК ожидается.

— Пекло кровавое, — прошептала она.

— Оно самое, — фыркнула Лисица. Сквозь выгнутое стекло лицевой панели её взгляд выглядел тяжёлым и сердитым.

— Сколько жертв?

— Около пятисот. Четверть из них сами себя убили. Вышли из транса, осознали содеянное и расстроились. Та ещё неразбериха.

— Агент…

— Смотрите, док…

— Дайте договорить, — перебила Анжела. — Я понимаю чёрный юмор. Но вам нет нужды от меня что-либо скрывать.

Лисица отвернулась и уставилась на тёмно-коричневое пятно на одной из стен. Под ним имелась пара следов ладоней того же цвета, а к полу от основного пятна тянулись длинные потёки.

— Он смеялся, знаете. Когда они впервые увидели эту сцену. Им это показалось смешным. Он даже отпустил несколько шуток.

— Я читала стенограммы переговоров. Я знаю.

— Он по-прежнему чувствует себя виноватым по этому поводу. Я имею в виду, вот он входит на сцену массового выноса мозга, и при этом шутит по поводу явно душевнобольного безоружного старика.

— Это нормальная реакция. Защитный юмор.

— Понимаю. Это просто заставило меня задуматься… — Лисица сложила руки за спиной и посмотрела на высокий потолок зала. — Говорят, это кто-то вроде Зелёного Типа… Они же наиболее опасны, когда они перестают воспринимать людей как людей, верно? А разве мы не делаем то же? В чём разница между шутками во время миссии и превращением людей вот в это?

— В степени серьёзности. Есть большая разница между игривым шлепком по руке и ударом в челюсть. Да и удар в челюсть означает разные вещи, если он получен от спарринг-партнера, супруга или вражеского солдата.

— Наверное, — Лисица сделала ещё один глубокий вдох, расправила плечи, и на её лицо вернулась обычная слегка саркастичная маска. — Готовы смотреть пентхаус?

— Если мы сейчас туда собираемся, то конечно.

Анжела наблюдала, как маленькая рыжая женщина, сгорбившись в тактической позиции, вскидывала к плечу несуществующую винтовку.

— Жабе стало немного не по себе по пути наверх. Примерно за десять секунд до того, как открылись двери, он сообщил о штурме, — объясняла Лисица. — Они со Скунсом подняли оружие первыми. Киса - мгновение спустя. Единственной, кто не схватился за оружие, была Паучиха. Вместо этого она схватилась за свою кроличью лапку.

— Ментальная защита?

— Скорее защитный фетиш. Я не совсем понимаю, как это работает. Она вам больше расскажет.

Анжела молча кивнула, двери лифта открылись. В пентхаусе было ещё больше удлинителей, светильников и маленьких пронумерованных белых карточек, каждая из которых содержала мизерную часть того ужаса, который имел здесь место быть.

— Итак, декорации: "Биксби" здесь, перед баром. Оставшиеся азиатское население курорта он выстроил здесь ровными рядами. Двоих он уже расстрелял из M1911 с перламутровой рукояткой — из той же, которая у него была во время Вьетнамской войны. Предположительно, он испытал здесь что-то, что напомнило ему о пережитом. Тронулся умом… пережил опыт прошлого и изменил восприятие своих жертв соответственным образом.

Лисица указала на изрешечённую пулями стену, затем вернулась ко входу в лифт.

— Команда получает ментальный удар в момент выхода из лифта. Биксби видит их и вносит изменения в сценарий. Скунс и Киса укрываются здесь и вот здесь, — сказала она, указывая на пару перевёрнутых кресел в центре комнаты. — Жаба падает на пол с этим пулемётом. Паучиха застывает на месте; мы считаем, что она пыталась бороться с эффектом принуждения. Согласно записям с их OCULUS'ов, это длилось около минуты.

— Жаба срывается первым. Через семьдесят секунд после первого контакта он хватается за оружие и начинает расстреливать толпу. Примерно шестерых он кладёт первой очередью. Через несколько секунд, по данным с OCULUS, он кричит, цитирую: "Получайте, тупые плоскомордые уроды, подходи, у меня на всех хватит, блядские косоглазые ублюдины".

Она легла на ковер, потом встала на колени, делая вид, что держит оружие у плеча.

— Жаба продолжает стрелять. Биксби кричит ему: "В атаку, они бегут, вали их, коли их, мочи козлов!" Жаба подчиняется, поднимается на колени, стреляет, потом принимает стоячее положение и продолжает огонь. Мы считаем, что тогда погибли оставшиеся гражданские.

— Что в это время делали Киса и Скунс? — спросила Шовальтер.

— Я не говорила? Видимо, нет. Киса в данный момент находится в ступоре: она ещё не полностью подвержена иллюзии. Я полагаю, она не вписывалась в подходящий для сценария профиль, и подсознание Биксби не нашло для неё роли. Скунс… используя спинку кресла в качестве сошек, прицельно стреляет в головы. Он убил четверых, прежде чем Паучиха прорвалась сквозь иллюзию и рассеяла её своей лапкой.

Лисица изобразила выход из лифта и лёгкий удар чем-то по кому-то, потом повернулась к другому невидимке и постучала по нему тоже.

— Она освобождает Скунса и Кису. Все трое видят, что Жаба совсем поехал и пытаются остановить его. Большая ошибка.

— Биксби фокусируется на Паучихе как на основной угрозе… потому что она разблокировала Скунса и Кису, а также потому, что у неё азиатская внешность. Соответствует профилю. Жаба дважды стреляет Паучихе в грудь; броня выдерживает, но она падает с переломом грудины. Скунс и Киса прыгают на него, он сбрасывает их, хватает Паучиху и сильно её ранит.

Лисица торжествующе оскалилась.

— Тем временем, Кису осеняет, и она бросается к Биксби. Он пытается подчинить Скунса, но Киса успевает дать ему по лицу до этого. Боль рассеивает остальную часть иллюзии… значит, Жаба видит, что происходит потом. А именно — как Киса разбивает голову этому говнюку, будто чёртову дыню. ТАК его!

Анжела издала негромкий смешок.

— Хотите посмотреть на кое-что замечательное, док? — спросила Лисица, усмехаясь. — Пойдём покажу. — Она отвела Анжелу к бару в задней части комнаты, где находились два высоких светильника, направленные на потрескавшуюся гранитную столешницу. — Мы нашли это, когда сканировали помещение VERITAS'ом. Знаете, что случается с некоторыми Биксби, особенно психованными, которые испытывают эмоциональную травму? Их разум отделяется…

Она щелкнула выключателем, и бар залило тошнотворным зеленоватым светом.

Появилось призрачное изображение высокой, крепкого сложения женщины, колотившей пожилого человека о столешницу затылком. На глазах Анджелы сцена проигрывалась снова и снова: старик выкрикивал приказы, размахивая древним пистолетом. Кулак обрушивался на его челюсть. Старик вскидывал руку к лицу, безмолвно крича. Высокая женщина хватала его за волосы и оглушала мощным ударом в лицо. В течение нескольких коротких мгновений Киса перетаскивала человека через бар и хладнокровно, спокойно, сильно и методично била, била и била его о столешницу.

— Я на это готова часами смотреть, — сказала Лисица. — Просто… Смотреть на это.

— Это, конечно… Впечатляет, — признала Анжела.

— Не правда ли? — засмеялась Лисица. — А знаете, что самое лучшее? Говорят, что часть этого… что маленькая часть собственного разума Биксби… его собственное виденье этого… застряло в бесконечном цикле. Переживает травму снова и снова. Мне почти жаль, что они собираются тут всё сносить и обеззараживать. Мне бы лучше спалось по ночам, если б я знала, что кусочку этого ублюдка целую вечность раз за разом разбивают голову.

— Я хотела бы задать вам несколько вопросов, — сказала Анжела, когда они спускались на лифте. — Прошу и настаиваю, чтобы вы были максимально правдивы.

— Конечно. Мне нечего скрывать, — согласилась Лисица.

Анжела кивнула и задумчиво закрыла глаза.

— У него бывают проблемы со сном?

— Иногда, — признала Лисица. — В последнее время он уже не просыпается среди ночи. Хотя ему до сих пор снятся кошмары.

— Откуда вы знаете?

— Он мечется. Издаёт стонущие звуки. Иногда не даёт мне спать всю ночь.

— Что вы делаете в те ночи, когда он не даёт вам спать? — спросила Анжела.

— Обычно выхожу на балкон и читаю книгу или документацию. Или занимаюсь каким-то делом.

Анжела снова кивнула.

— Вы вызвались помочь в расследовании и обеззараживании, — сказала она. — У вас есть соответствующая подготовка?

— Я провела пару лет в экспертной, прежде чем перевелась в ударную. И в основном я здесь просто на подхвате. Собирать, упаковывать, делать пометки и снимки.

— А как справляется ваша группа в ваше отсутствие?

— Мы готовимся начать следующий цикл обучения. Ничего особенного. Шакал занимается руководством и документами вместо меня. Он делал это достаточно много раз, так что он знает, что делает, — Лисица кивнула и сделала ещё один глубокий вдох. — На самом деле, я подумываю подать просьбу о продлении моего отпуска.

— Да?

— Да, — сказала Лисица. — Дома ничего особенного не происходит, а Квак может нуждаться в моей помощи.

— Ясно. Следующий вопрос. Вы знаете, что такое "вина выжившего"?

— Конечно. Это то, что происходит, когда чувствуешь вину за то, что пережил что-то, что кто-то другой не пережил. Мы об этом много говорили с психиатром, когда я потеряла несколько членов команды в неудачной операции.

— Ясно, — сказала Анжела. — И последний вопрос, агент Лисица. Вам когда-нибудь доводилось получить психологическую травму от того, что вы приехали навестить близкого друга и любимого человека, чтобы провести выходные вместе, а вместо этого узнали, что он недавно пострадал от психического, духовного и физического насилия?

Пациент жалуется на проблемы со сном после инцидента и сообщает о ряде случаев кошмаров и снов-воспоминаний об инциденте. Продолжительная терапия позволит подавить эти симптомы, но состояние пациента остаётся ниже ожидаемых показателей. Рекомендую оставить экспертную группу 735 "Зажигание," включая агента 43856518/735 "Жабу", для дальнейшего прохождения психологической реабилитации на период тридцать (30) дней, прежде чем им будет позволено вернуться к исполнению служебных обязанностей.

Дата. Подпись ответственного сотрудника: д-р Анжела Шовальтер, отдел кадров, Отдел PTOLEMY.

Анжела "подписала" форму отпечатком пальца, авторизировала через защитный код "Мозгоблок" и отправила свой отчёт в вышестоящие инстанции. Она откинулась на спинку стула, сделала очередной глоток кофе и нажала на кнопку "НОВЫЙ ОТЧЁТ" на экране своего компьютера.

ПАЦИЕНТ: Агент 42921102/1102, "Лисица"

ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК: Пациент является ветераном отдела PHYSICS, участвовавшим во многочисленных операциях в составе как экспертных, так и ударных групп. Имеет несколько наград за отвагу и доблесть в исполнении служебных обязанностей. В характеристиках отмечены её хладнокровное поведение в опасных ситуациях и личная храбрость в бою.

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ КОНТАКТА: Первичный контакт был произведён после того, как подтверждённый любовник пациента (недавно сам переживший травмирующее происшествие в ходе выполнения служебных обязанностей) выразил озабоченность по поводу её психического и эмоционального состояния. Первый контакт был осуществлён для определения того, являются ли эти опасения обоснованными или же попыткой эмоционального переноса.

Пациенту предложена встреча на месте происшествия, приведшего к травме её подтверждённого любовника. У пациента выявлено состояние повышенного аффекта, в том числе чрезмерное желание мести по отношению к лицу, виновному в травмирующем происшествии. Пациент также имеет проблемы со сном (во многих случаях не спит всю ночь), и нежелание возвращаться в гостиную, где она первоначально услышала о происшествии (предпочитая читать на балконе, несмотря на недостаточное освещение). Пациент признала чувство вины выжившего и провела параллель между нынешним происшествием и событиями, имевшими место несколько лет ранее (см. приложение А: Отчёт о предварительном инциденте)

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ: Пациент в основном стабильна, но её состояние ниже базового уровня для участия в полевых операциях. Произведён контакт с её заместителем в группе, достигнута договорённость о продлении отпуска пациента на срок от одной недели до тридцати (30) дней. Пациент будет проходить психологическую реабилитацию совместно с подтверждённым любовником. По нашему мнению, это будет взаимовыгодным для лечения их обоих.

Дата. Подпись ответственного сотрудника: д-р Анжела Шовальтер, отдел кадров, Отдел PTOLEMY.

Рассвет

Киса открыла глаза и тупо уставилась в потолок своей квартиры, считая точки на акустической плитке. Насчитав тридцать две, она села на край кровати и протянула руки над головой.

Первым, что она увидела, был ноутбук на столе. Она щёлкнула пробел, и экран засветился, показав фразу "СНАЧАЛА ПОСМОТРИ МЕНЯ", написанную гигантским сотым размером шрифта посреди чёрного экрана.

О. Опять это произошло.

Она посмотрела на дату на календаре компьютера и сверила в уме с датой, когда, как она помнила, в последний раз ложилась спать.

Две недели.

Она протянула руку и щёлкнула по экрану. После небольшой паузы запустилось видео.

На экране она увидела саму себя, сидящую за столом. На столе перед ней находились стакан воды и две синие таблетки, а в руке был листок бумаги.

Киса на экране компьютера откашлялась, посмотрела на листок бумаги и начала читать:

"Я, агент Табита Сэнт-Мэтьюс, личный номер 43857764 слэш 735, настоящим подтверждаю, что выбрала процедуру коррекции воспоминаний. Я полностью проинформирована о рисках и опасностях, которые эта процедура может повлечь за собой. Настоящим я заявляю, что выбрала эту терапию по своей собственной свободной воле без какого-либо принуждения другой стороной.

Киса на экране приняла таблетки, запила их водой и потянулась, чтобы выключить запись.

Киса вздохнула. Какой это уже раз, двадцатый? Это может быть вредно для мозга.

Она закрыла видеофайл и открыла папку с пометкой "Отчёт о миссии", чтобы выяснить, что же именно она решила больше не помнить из первых рук.

Приёмные часы

— Эй, барышня, — улыбаясь во весь рот, сказал Скунс, входя в палату. — А вы похорошели.

Паучиха закатила глаза и метнула подушку в высокого и красивого молодого человека. Он засмеялся, поймал подушку в воздухе и зажал подмышкой.

— Серьёзно. Врачи на славу постарались.

— Даже перестарались. У меня скулы никогда не были такими рельефными. А лицо раньше было толще, — вздохнула Паучиха.

— Ну, это как когда сдаёшь разбитую всмятку машину в сервис — почему бы её заодно немного не украсить? Слегка подрихтовать да сбалансировать? — Скунс положил подушку обратно под подружкину голову и ласково обнял её за плечи. — Так когда тебя доктора уже отпустят?

— Вообще говорят, что можно уже завтра домой. Теперь мне нужно наведаться к ортодонту. Вставить имплантаты, — она оттянула нижнюю губу, продемонстрировав отсутствие трёх зубов.

— Ох. Это… неприятно выглядит.

— Неприятнее было, пока они не вытащили то, что там оставалось, — пожаловалась Паучиха. — Я целую неделю через трубку питалась.

Скунс мысленно пнул сам себя, и в палате повисло неловкое молчание. Вот молодец, напомнил ей, кто её так колотил, что переломал челюсти и скулы. Какой же ты тактичный, мудила.

— …Как он? — спросила Паучиха.

— Жаба-то? Нашла о ком спрашивать, — пробурчал Скунс. — Это он о тебе спрашивать должен.

— Он ещё не приходил. Кроме того, это была не его вина. Он сам себя не контролировал.

— Звучит как оправдание какого-то дружка-садиста…

— Дружки-садисты обычно не находятся в буквальном смысле под ментальным контролем грёбаного психопата, — холодно прервала его Паучиха. — И если ты ещё раз что-то такое скажешь о Жабе, мы поссоримся.

— Извини, — сказал Скунс. Он сел с ней рядом на койку и разгладил простыню. — У меня просто… пунктик… насчёт мужчин, которые бьют женщин.

— Это потому, что ты джентльмен, — сказала Паучиха.

— …да не такой уж и джентльмен, — ухмыльнулся Скунс. — Я тут, между прочим, заглядываю тебе под халат. Симпатичная родинка, кстати.

Палата снова погрузилась в неловкое молчание.

— Ммм, Скунс?

— А?

— Я тебе кое-что хочу рассказать.

— Ты транс?

— Ты знал?

— Технически, предполагается, что с твоим личным делом положено ознакомиться только командиру группы. Но когда Жаба его прочитал, он обсудил это всё со мной и Кисой. Хотел убедиться, что твоё присутствие ни у кого не вызовет никаких проблем.

— О, — сказала Паучиха и прижала одеяло к груди. — И на чём порешили?

— На том, что фиг с ним, — пожал плечами Скунс. — Ты — это ты. Нам главное, как ты с работой справляешься.

— Ах, — Паучиха громко рассмеялась и легла, уставившись в потолок. — Хочешь прикол? Когда Жаба принялся за меня, я решила, что мне конец. Я серьёзно думала, что он меня убьёт. И последней мыслью, которую я помню, было… "Блин. Я умру девственницей".

- Что, серьёзно?

— Я закончила смену личности перед назначением в "Зажигание", — объяснила Паучиха. — А потом для каких-то отношений времени не было.

— Ну что ж, мы ещё месяц в вынужденном отпуске, а то и побольше, пока будем телом и духом восстанавливаться, — заметил Скунс. — Хватит тебе времени потрахаться.

— …Это предложение?

— Что? Э, чёрт возьми, нет!

— Ну спасибо, — закатила глаза Паучиха.

— Чего? Ой блин, извини. Я не о том. Я имею в виду… Нельзя трахать товарищей по команде. Просто правило. Если такое делать, могут получиться плохие вещи, и Коалиция рьяно набросится на виновных. Хотя нет никакого регламента междукомандных или межведомственных отношений. Главное их не скрывать.

— Звучит как-то… отстало.

— Ну, так Коалиция работает, — Скунс разгладил одеяло, — Все мы люди. Людям хочется потрахаться. Если это пытаться подавить, то проблем будет больше, чем если позволить делать это открыто. Но спать с товарищами по команде… от этого проблем ещё больше. Так спи с кем хочешь, просто дай знать PTOLEMY и не трахай товарищей по команде.

— Думаю, это имеет смысл. Каким-то странным путём.

— Это путь Коалиции, — усмехнулся Скунс. — Короч, сестрёнка. Желаешь вступить в связь? Уверен, я смогу подобрать для тебя найти хорошего, здорового молодого человека, чтоб потряс весь твой внешний и внутренний мир…

В этот раз он от подушки уклоняться не стал.

В этой части оперативной базы в это время суток бывало не так много людей. Скунс глубоко вздохнул, поправил воротник формы и выпрямился, услышав шаги из-за угла.

Он кивнул своему командиру, шедшему ему навстречу по коридору.

— Квак.

— Скунс, — глаза здоровяка были жёстче гранита, его челюсть напряглась. — Девчонки здесь?

— Да, ждут внутри. Но я для начала хотел поговорить с тобой наедине.

— Во как, — глаза Жабы сузились.

Скунс глубоко, нервно вздохнул и приступил.

— Извини, что замахнулся на тебя.

— Скунс…

— Нет, дай закончить. Это была не твоя вина. Тот козлина сидел глубоко у тебя в голове. Ты бы никогда не причинил вреда никому из нас, если бы это был ты. Чёрт, да если бы ты не сообразил, что мы идём в логово к мозголому, кранты бы нам пришли. Ты спас все наши задницы.

Жаба просто бесстрастно смотрел на него. Скунс снова глубоко вздохнул и продолжил.

— Смотри. Я с тобой пошёл бы хоть в самый ад. И буду следовать за тобой в ад, пока ты меня туда ведёшь. Потому что я знаю, ты нас оттуда выведешь… пока ты можешь дышать и стоять, я знаю, ты нас не бросишь. Я испугался до усрачки просто. Не было еще никаких оснований сносить тебе голову. Так что, да. Извини.

Жаба на это просто молча кивнул. Скунс вздохнул.

— Я сейчас… пойду внутрь, наверное.

— Дай мне минуту, — сказал Жаба. — Мне надо сначала кое-что сделать.

Скунс кивнул, повернулся и ушёл в конференц-зал. Дверь за ним закрылась с мягким металлическим щелчком.

Жаба немного постоял в коридоре, потом подошёл к доске объявлений. С минуту поправлял, глядя в отражение, воротник и приглаживал непослушную прядь волос.

Затем повернулся и направился в палату товарища по команде.

Шрамы

Она не могла удержаться, чтобы не коснуться языком своих новых зубов. Даже спустя несколько недель зубные импланты всё ещё ощущались во рту инородными.

Паучиха, смотревшая на неё из зеркала, выглядела замечательно. Чёрное платье хорошо подчёркивало её фигуру, а шрамы после реконструктивной хирургии прошли быстрее обычного, поскольку процессу помогали ещё и каким-то чародейским способом. Она не гнушалась иногда использовать доступные силы для личной выгоды.

Она взяла сумочку и проверила в третий раз, не исчезли ли по какому-то волшебству её ключи, телефон, кроличья лапка и карманный пистолет за те двадцать минут, когда она в последний раз заглядывала внутрь.

Когда наконец раздался звонок в дверь, она чуть не выронила сумку. Взяв ещё минутку, чтобы успокоиться, она в последний раз оглядела себя в зеркале, разгладила складки на платье, сделала глубокий вдох и открыла дверь.

Он стоял в дверном проеме, такой же красивый, как на фотографии, — та же сильная челюсть, те же блестящие глаза, та же приветливая улыбка, что привлекла её внимание.

— Привет, — сказал мужчина. — Вы, должно быть, Паучиха?

— Сегодня можешь звать меня Арой, — сказала она, вежливо протягивая руку. — Чтобы привлекать меньше внимания.

— Ара. Симпатично. Я обычно Флинтлок, — он крепко, но осторожно пожал ей руку. — Можешь называть меня Флинт.

— Флинт звучит хорошо, — сказала Паучиха. — Немного как персонаж комикса.

— Только назови меня Суперменом, и я смету тебя с лица земли, — засмеялся Флинт, затем застонал и потёр шею. — Извиняюсь. Неудачно пошутил.

— Да, есть немного, — сказала Паучиха. — За это ты заплатишь за ужин.

— Ты поразила меня прямо в сердце, — Флинт застонал и схватился за грудь. — Как мне восстановить мою потерянную честь?

В задней части комнаты была молодая пара. Они были немного похожи на её мать и отца. Она закричала, когда Жаба открыл огонь, и отец упал на землю, хватаясь за расползающуюся красным рану на груди. Мать и сын упали мгновение спустя. Пули изрешетили насквозь её труп и тело её маленького сына…

— …Просто, эмм… заплатишь за ужин, и всё, — сказала Паучиха. Она неловко улыбнулась, но сделала глубокий вдох и успокоилась. Будем надеяться, её ухажёр спишет это на смущение.

— Итак, чем ты занимаешься? — спросил Флинт, пока они ждали прибытия закусок.

— Я? Гм… Я в экспертной группе, — сказала Паучиха, покосилась на остальных посетителей и продолжила немного смелее. — Оцениваю ситуации, консультирую начальство в плане дальнейших действий… Такого рода вещи.

— А, понял… А я в PR, — ответил Флинт. — В основном работа со СМИ.

— Ясно, — сказала Паучиха. - Слышал об инциденте в центре города, около месяца назад?

— Да… Я провёл до чёртиков времени, объясняя это для СМИ. Это ты?

— …В том числе. Я была в той команде, которая разбиралась с той ситуацией.

Флинт уважительно кивнул, сложив руки на скатерти перед собой.

— Это было… сложно, — осторожно сказал он. — Немало… ммм… побочных эффектов.

— Мы не знали точно, с чем встретимся, — отметила Паучиха. Она сделала глоток ледяной воды; от холода её импланты немного побаливали. — Но мы сымпровизировали и справились, думаю, достойно.

— Вас с ребятами я и не критикую. Это была сложная ситуация, да. Мистер Биксби — это та ещё заноза в заднице.

— Ещё какая, — признала она.

Подошел официант, принёс им еду. Паучиха ощутила прилив всепоглощающей радости, увидев на тарелке стейк. Хороший, нежный кусок бифштекса. Первый приличный стейк, который встретился ей после попадания в больницу.

— Ничего себе. Ты уверена, что всё это осилишь? — спросил Флинт.

— Уверена, — сказала Паучиха. — Я с нетерпением жду этого уже несколько недель.

Она вгрызлась в нежное мясо, и розовые соки потекли, смешиваясь с кукурузным пюре.

Её взгляд затуманился, и она снова почувствовала тяжёлый удар кулаком в лицо. Что-то сломалось у неё во рту и упало на ковёр. Это был сломанный под корень зуб, и она заплевала себя собственной кровью…

Паучиха с трудом сглотнула подступившую к горлу жёлчь. Сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и позвала официанта.

— Да, мэм? — спросил молодой человек.

— …Не могли бы вы это дожарить?

— …Вы ведь просили с кровью, или я ошибся? — беспокойно спросил официант.

— Просила, — ответила Паучиха. — Просто передумала.

После обеда они гуляли по пляжу. Солнце садилось над океаном. Почти все уже собрались и ушли домой, за исключением нескольких серферов-хардкорщиков, продолжавших кататься на гребне волны.

— Итак, что ты любишь делать в свободное время? — спросил Флинт.

— Я-то? Я обычно читаю. Или играю в компьютерные игры. Или смотрю фильмы. Или экспериментирую с традиционной магией, — сказала она.

— Редко сейчас встретишь традиционалиста, — сказал Флинт. — Теперь в основном все перешли на UT.

— В поле я его толком не использую, но изучать это интересно, — объяснила Паучиха. — Старые ритуалы поэтичны, чего современным разработкам часто не хватает.

— Хм?

— Да. Например много древних "амулетов удачи" делаются из элементов, разрушительных для потока ЭВА. Подковы, например: железо в те дни было редкостью, и чёрные металлы оказывают уменьшающее воздействие на поток ЭВА. Или лапка кролика, — она вытащила лапку из сумочки и показала ему. — Кролики очень плодовитые. Их аура, как правило, высокодиезная. Но если убить кролика на кладбище в новолуние, это делает ауру более бемольной.

— Ясно, — сказал Флинт, протянул руку и легонько коснулся амулета одним пальцем. — Только как-то не очень этому кролику повезло.

— Это только начало манипуляции. Второй шаг — наполнение его разрушительным заклинанием, которое нарушает магические манипуляции, — она положила кроличью лапку обратно в сумочку и похлопала по ней, чтобы убедиться, что она плотно встала на место. — Технически, заклинанием можно просто наполнить кулон, и он будет работать так же хорошо, но мне нравится символизм кроличьей лапки.

— Так ты любишь традиции?

— Вроде того, — сказала Паучиха. — Думаю, мне просто нравится стиль старых методов.

Она снова полезла в сумочку, коснулась кроличьей лапки и ощутила под пальцами заросли спутанного меха.

По её спине пробежал холодок.

Они шли домой после фильма и смеялись вголос. Паучиха держала его под руку, и это ей было весьма приятно.

— Это, наверное, самая тупая тупость, которую я видел за последние годы, — сказал Флинт. — Чёрт возьми, для кого это вообще снимают?

— Эй, ты сам выбрал… И заставил меня заплатить за билеты, кстати.

— Заставил? Ты ж сама настаивала. Чтобы оплатить мне за ужин, помнишь?

— Если бы я знала, какой отстой мы будем смотреть, то платил бы ты.

Флинт громко рассмеялся и нежно, эксперимента ради обнял её. Паучиха почувствовала тепло на сердце.

Да. Думаю, он мне по душе.

Они подошли к подножию лестницы и остановились на пороге дома.

Флинт откашлялся и неловко улыбнулся.

— Ну, думаю, пора прощаться.

— Да, — сказала Паучиха. — Пора.

Она стояла перед ним в ожидании и с радостью смотрела, как он сделал глубокий вдох и расправил плечи. Он наклонился вперёд, закрыв глаза, она подняла лицо и тоже закрыла глаза.

Она почувствовала, как его рука прикоснулась к ее лицу, убирая волосы с её глаз. Кончики его пальцев провели над тем местом, где месяцем ранее была сломана её скула.

Она вздрогнула.

Она почувствовала, как он отступил.

— Извини, — сказала она поспешно, — я просто…

— Нет-нет, всё окей, — сказал Флинт. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала какое-то давление.

— Не в том дело, просто… у меня некоторые… личные проблемы, думаю. До сих пор не отошла.

— А, — сказал Флинт. — Можешь рассказать мне?

Паучиха покачала головой и вздохнула.

— Если ты не знаешь, я не думаю, что смогу рассказать.

— А, — сказал Флинт, потоптался немного и вздохнул. — Понимаю.

Паучиха кивнула и сглотнула. Её пальцы вцепились в подол платья.

— …Пойду тогда домой, — сказал Флинт, улыбаясь со всей галантностью, на какую был способен. — Спасибо за прекрасный вечер, Ара.

— Спасибо, Флинт. Извини.

— Не извиняйся, — сказал Флинт. — Я не знаю, что вы с ребятами из экспертной пережили… Я не могу себе это представить. Но хммм… Я чувствую, когда свидание начинает идти неправильно, и я, наверное… не буду заходить слишком далеко. Разве что ты этого хочешь.

Паучиха задумалась об этом на мгновение, а затем глубоко вздохнула и ничего не ответила.

— Я так и думал, — сказал Флинт. Он наклонился и поцеловал её в лоб. — Если когда-нибудь захочешь встретиться ещё раз, позвони мне.

Она бросила сумочку на диван, сняла платье и сексуальное нижнее белье и бросила их в корзину. Порылась в комоде, нашла самую старую и удобную фланелевую пижаму и натянула её на себя.

Канал "Discovery" показывал повтор "Науки выживать". Она села на диван, закутавшись в теплое одеяло и в течение нескольких часов смотрела, как лысеющий канадец выживает в пустыне.

Сон, наконец, сморил её, когда утренние сумерки уже заглядывали через жалюзи. Она поспала несколько часов, прежде чем будильник сказал ей, что время вставать.

В общем и целом, вечер удался.

Напряжение

Лисица проснулась от чьих-то криков. Она скатилась с дивана, попутно хватая пистолет с журнального столика и сканируя дверные проемы на наличие угроз. Когда её зрение прояснилось, она поняла, что крики доносятся из спальни.

Блин.

Она сунула пистолет за пояс шорт и направилась в спальню. Жаба бился и бормотал во сне, простыня смялась и запуталась вокруг него. Он громко закричал что-то, потянувшись руками перед собой и размахивая ими в воздухе.

Лисица очень осторожно положила пистолет на пол и пошла, медленно и не спеша, в сторону кровати. Осторожно, чтобы не прикоснуться к нему, она близко наклонилась к нему и шепнула на ухо одно слово.

— Джереми.

Его глаза распахнулись, и он испустил последний сдавленный крик тревоги. Его руки дёрнулись в последний раз, сильно задев её по лицу.

— Ахтысукинсын! — вскрикнула Лисица, схватившись за лицо и отскочив от кровати.

— …Ой, — прошептал Жаба. Он скатился с кровати, с раскаянием на лице, потянулся к ней и отдёрнул руку в последнее мгновение.

— Всё хорошо, — быстро сказала Лисица. — Ты просто дёргаешься немного во сне. Я слишком близко подошла. Я…

Её сердце разрывалось от выражения его лица.

—Всё хорошо, —  заверила она, а потом, убедившись, что он понял, залезла к нему под одеяло и крепко его обняла.

Потребовалось много времени, чтобы он заснул снова, а заснув, он дрожал и дёргался. Она обняла его за талию и крепко держала, не желая отпускать его, когда дрожали его плечи и бесшумно падали слёзы.

Полчаса спустя он наконец успокоился и уснул.

Как только его дыхание выровнялось, она поднялась с постели, подобрала пистолет с пола. Ушла обратно в гостиную, снова завернулась в одеяло и долго, долго смотрела на стену.

Квартальный обзор

— 701 "Мармелад"?

— Активна.

— 722 "Пробки?"

— Активна.

— 735 "Зажигание?"

— Неактивна.

— В самом деле? — спросила Д.К. аль Фине. — Что случилось?

— Психологическая травма. Контакт с мозголомом. Непреднамеренный огонь по своим и по гражданским. PTOLEMY рекомендует 30 дней отпуска для психологической реабилитации, — объяснил директор по персоналу.

— Ох, — пробормотал директор по полевым операциям. — Надеюсь, они справятся.

— Они сильные. Жаба — крепкий командир, вытащит их и из этого, — сказала аль Фине.

Она перевернула страницу.

— 742 "Иерихон".

— Активна, — ответил директор по персоналу…