SPECIAL THANKS
В. Пелевин "Жизнь насекомых" — "Инициация"
П. Санаев "Похороните меня за плинтусом"
Клан Сопрано 3 серия 3 сезон
Сорванный маскарад. ГГ — сын (11 лет) начальника управления фильтрации и карантина на границе зоны нормальности №4. Рассказ состоит из перемежающихся эпизодов.
ЭП0. Сюр с отцом
ЭП1. Урок "Человек и мир". Дети по очереди рассказывают о профессиях своих родителей. Доходит очередь до ГГ и он рассказывает о своем отце и сообщает что на следующей неделе отправится с ним на "Приведи ребенка на работу".
ЭП2. Сын и отец на работе. Отец рассказывает ему об особенностях внешнего мира и важности защиты от внешних угроз. Рассказывает о том, что тут работают только "чующие" аномалии работники и они оба такими являются.
ЭП3. Сюр с врачом на инъекциях.
ЭП4. Сын и отец в фильтрационной зоне.
ЭП5. Разговор с психиатром.
ЭП6. Сын и отец в карантинной зоне. Сын видит жестокость отца. Отец хвалит за то что не сбежал.
ЭП7. ЧП.
ЭП8. Разговор в пустоте.
ЭП9. Отец поправляет фуражку, выходит на смену. Ревил что отец = сын.
БУДЕШЬ НАШИМ КОРОЛЕМ
— Я̵.̸ ̵Е̷Б̴А̸Л̴.̸ ̴Т̷В̸О̷Ю̴.̵ ̵М̵А̵Т̵Ь̴.̶ — хрипел бурлящий шмат. С каждым выдавливаемым словом выходила рвота, поэтому концовку фразы расслышать было почти невозможно.
Из кресла, на котором сидел шмат, сочилось что-то гнилое. Пахну́ло залежавшимся мясом.
— Т̶̨̫̞́͆̔̋͜Ы̷̦͈̗͇̒͂͝ ̸̛̘̻̋̑̏Н̷͇̜̯̬̆̊͋͒̀Ё̸͍͍͚́̊̅̒̿ ̸͕̰̪̀͗͒̐У̷͔͓̙͈͒́͝Б̴̛̙̑̑́̽Ё̵̝̙͔͇̹̔͗́Ж̵̨̧̼̖̋̀̕А̵̢̺͓̺̘̀̚Л̶̭̺̗̺̿̀̀ ̴̤̮͈̭̚К̸̡̉А̸̡́̃К̵̖̂ ̵̨̺͒͌С̷͕̤̌̕О̴́ͅП̵͎͎̦̊̇̈́Л̷̟͎̪̒̈́́͝И̵͇͐̕В̴̡͓̏̋̚͠А̵̭̥̹̱̝͆Я̶̨̰̽͂͊̆̊ ̵̩͝Д̷̦̝͔͛̑̑͗Е̵͓̼͂В̵̙͆О̵͈͙̤̌̃͛̿͝Ч̴̣̮́̾́͝К̸̢̦͕͈̋А̸̭͇͙̩̿̀̚͜͠. — на этих словах шмат разродился. Из его тела полезли маленькие склизкие шанкры, похожие на гусениц. Казалось, что если на них надавить, то они полопаются и понесет клопами.
— Ч̶̡̡̮̥̖͖̹͛̊̏͐͘У̶͔̭̘͍͔̀̚Д̵̧̢͉̘̖̤̏͝Е̸̘̘͇̝͕̜̹͈͉̂̀̐͒̉̏͠С̸̯̗̥̝̗̯̗̣̔̓ͅН̶̻̔̊̂̽̍̏̏͝Ы̷̢̹̘̹̦̙̺̬͂̅̽Й̶̛̳͕͓̣͙̘̟̘͎̿͠ ̵̛̝̳͍̺Ч̵̛̟͌̿̎̆̊͆Е̴͖̝̜̒̈́́͘͠Л̸̺͛̂̇͂̿̿̂͛̅͜О̷̼̗͈͍̋́В̵̙͑́͋̃... — что-то в кресле затрещало. Не успев договорить, шмат с истошным клокотанием провалился сквозь деревянный пол.
...
Сознание вернулось не сразу.
Мерседес ехал по широкому автобану. Ясное утреннее солнце быстро мелькало в лужах, не успевших высохнуть после ночного дождя. Свежий хвойный запах заполонял салон через приоткрытое окно со стороны водителя.
— Долго ещё?
— Почти приехали. — отец зажал кнопку и гул ветра прекратился. — Готов?
— К чему?
— К первой рабочей смене! — радостно сообщил тот и покосился на стекло заднего вида, ожидая увидеть восторженную реакцию.
— Я же не буду работать.
— Всему свое время, — отец сосредоточил взгляд на дороге, — вот увидишь, тебе понравится.
Машина остановилась на служебной парковке, огороженной решетчатым забором. Дальше пешком. Младший лейтенант у шлагбаума при виде отца отдал честь, щелкнул сапогами, а затем скучающе уставил взгляд куда-то за кроны деревьев. По сравнению с монструозной фигурой отца невысокий пограничник выглядел очень смешно.
До примечательного своим архитектурным решением здания оставалось метров сто мокрого асфальта. Оно навевало мрачные мысли. Комплекс представлял собой восьмиугольный павильон из стекла и металла с возвышающейся над ним башней из металлокаркаса. У крыльца сына передернуло. По началу показалось, что это хитрым способом оформленные своды резко надавили на него, но причина явно крылась не в этом. Тянуло куда-то в пристроенные к основному комплексу гряды ангаров.
— Пап, а там что?
— Там? Фильтрационная зона. — отец мельком глянул на гряду синих построек из профнастила и продолжил вводить ПИН-код к двери служебного входа.
Внутри было душно. Главный зал был разделен на две половины толстой металлической решеткой. По ту сторону, сливаясь в общую галдящую и потеющую массу, толпились люди. Отец называл ту часть зала "накопитель". Среди желающих пересечь границу поднимался гвалт: кто-то пытался влезть без очереди, то и дело вскидывая над головой какую-то бумажку с синей печатью. Внезапно какая-то тетка с грудничком закричала, что её сейчас задавят. Бабки-торгаши запричитали.
— Следующий! — по эту сторону решетки инспектор нажал на кнопку в стене: световое табло над роторным турникетом загорелось зеленым. В зону контроля протиснулся кучерявый цыганенок, еле выдернув за собой из толпы огромный баул, чуть ли не размером с него самого.
— Здравствуйте! — инспектор обратил внимание на вошедших в зону контроля. Жестом он приказал цыганенку подождать и, сняв резиновую перчатку, протянул руку отцу: — Младшего привели? Давно пора!
— Здравствуй, да, погуляет сегодня. — отец пожал руку и, осматривая ожидающих, обратился к сыну: — Поздоровайся с инспектором Юрковским.
— Здравствуйте.
Инспектор крепко сжал руку и, пожелав хорошо провести время, вернулся к работе.
Отец вел сына по длинным коридорам служебных помещений, то и дело привествуя проходящих мимо коллег. В комнате отдыха, в которой, к слову, было дышать намного легче, чем в главном зале — здесь работал кондиционер, было не так уж много места: в крохотном помещении умещался потрепанный кухонный гарнитур, два холодильника и три столика для приема пищи.
— Посиди пока здесь. — отец шлёпнул фуражку на один из столов. — Приму смену и пойдем.
— Хорошо.
Сквозь тусклое стекло полуоткрытого окна комнаты отдыха открывался вид на какое-то сложное монументальное устройство метров пятьдесят в высоту. На огромный столб с одинаковым интервалом были нанизаны три черных металлических бублика. Они постоянно вращались вокруг основной оси, увенчанной блестящим медным шаром. Моментами казалось, что шар издавал гул.
— Большой якорь реальности Скрэнтона федерального значения. Проходили уже в школе? — В комнату отдыха вошла молодая инспектор с двумя звездочками на погонах, не дождавшись ответа она продолжила: — Ты же сын шефа, правильно?
— Да.
— Я Дина. — инспектор смотрела в зеркало на стене и причесывала кудрявые каштановые волосы. — Сегодня для тебя важный день, столько нового узнаешь.
— Наверно.
Когда взгляд Дины в зеркале пересекся со взглядом ребенка, тот сразу же отвернулся. Она широко улыбнулась. В комнату вернулся отец. Инспектор поздоровалась с ним, сложила расчёску в небольшой розовый пенал и вышла.
— А, вот она где. — отец натянул на лысеющую голову фуражку и остановил свой взгляд на окне. Оттолкнув мимолетную мысль он продолжил: — Так, ладно, погнали покажу тебе все.
С галереи на втором этаже открывался широкий вид на зал ожидания. Они оперлись на перила и наблюдали как инспектор Юрковский и инспектор Быков осматривали чемоданы молодой семьи. Их сын — ему около семи — проявлял явный интерес к работе сканера.
— Мы тут уже были, только там, внизу. — отец по-наставнически посмотрел на сына. — Как думаешь, чем занимается инспектор Юрковский?
— Ж̸Р̶Е̵Т̴ ̴М̶Я̶С̵О̵?̶ ̸С̷К̴А̵Л̷И̸Т̶ ̵З̴У̵Б̵Ы̴?̷ — хищно поинтересовался цыганенок. Не успев договорить фразу он будто опомнился: нервно посмотрел на нижнюю часть своего тела и дрожащими пальцами начал запихивать кишку обратно в разрез на животе.
— Ага, что-то около того. Давай лучше спустимся и посмотрим поближе.
Дорога вниз заняла не более двух минут, однако инспектора уже занимались другими людьми. Сотрудники выглядели сосредоточенными на работе. Их форма восхищала своей необычностью: помимо регистратора и значка "СЛУЖБА ФИЛЬТРАЦИИ И КАРАНТИНА" на груди располагалось необычное устройство. Правильный металлический восьмиугольник размером с ладонь и с вогнутой круглой матовой пластиной на его передней части держался на четырех ремешках, опоясывающих торс. Если бы у этого устройства была еще и вращающаяся ручка сбоку, то инспектора вполне походили бы на средневековых шарманщиков.
— Для чего эти штуки?
— О, проявил интерес? Смотри внимательно.
Инспектор Юрковский, отличающийся привлекательным точеным лицом, но чем-то на подсознательном уровне отталкивающим телосложением, видимо, услышал вопрос сына.
— Следующий! — прокричал Юрковский. Из шумной толпы вылезла непримечательная женщина тридцати лет. "Русые неопрятные волосы, полная, шелушащаяся, проблемная кожа на лице, неровные зубы, старые, заклеенные на скотч очки. Походка при этом уверенная, шагает как терминатор", — пронеслось в голове у инспектора.
— Они не разговаривают по-русски, — как-бы извиняясь с сильным польским акцентом проговорила женщина, подзывая за собой двух тощих негров — один катил другого на инвалидной коляске. — Они беженцы.
— Документы. — безэмоционально выкинул Юрковский, продолжая осматривать пришельцев. "Одежда на всех старая, потрепанная, негры определенно торчки, пакеты на коленях у колясочника" — инспектор продолжал анализ.
— Откуда едете? — Юрковский бегло просматривал страницы потрепанных паспортов.
— Из Марселя. — гладя инспектору в глаза сказала женщина. "Вспышка аномальной активности в нескольких регионах Французкого округа. С сегодняшнего дня фильтруйте всех въезжающих" — пронеслись в голове у инспектора слова руководителя отдела на утренней планерке.
— С вами еще кто-то едет? — испектор щелкнул небольшой тумблер на левой стороне устройства.
— Нет. — отсекла женщина с недоверием косясь на устройство. Тем временем негр в коляске жалобно заулюлюкал.
— Что-то запрещенное или ограниченное к провозу везете?
— Нет.
— Наркотики, оружие, боеприпасы, части оружия?
— Нет.
— Предметы, влияющие на окружающий уровень Юмов? Аномальные предметы, которые необходимо декларировать? — продолжал тараторить Юрковский.
— Нет.
— Орехи массой более пяти килограммов, природные алмазы?
— Нет, ничего нету.
— Вас просили что-то перевезти в адрес третьих лиц?
— Простите, что еще раз? — женщина прищурилась, пытаясь расслышать вопросы инспектора: ей мешала толпа за решеткой.
— Вас просили перевезти свертки, конверты через границу? Может за деньги? — повторил Юрковский.
— Нет, что вы, нет, только свое все.
— Ожидайте.
Юрковский щелкнул переключателем на боковой панели устройства.