Вокруг пустой сцены собирается толпа. По фрипорту вовсю проходит анарт-выставка Эстерберга. На каждом углу выставочного пространства проходят выступления, всецело объемлющие каждое направление аномального искусства. А главная же сцена, премного благодаря новенькой исполнительнице, сейчас собирает больше внимания, чем вся остальная выставка.

Не часто новому артисту удаётся заполучить выступление на главной сцене, а особенно — если тот никогда раньше не выступал. Такое сочетание обстоятельств привлекает внимание как прохожих, так и других выступающих, и всем любопытно, какое же представление удостоилось столь тёплого всеобщего приёма. Подготовлена сцена довольно просто: пустая доска, оглашающая только и всего, что имя анартиста: «Lorem Ipsum».

Беззвучно страшась масштаба толпы, Лорем постепенно устремляется к центру сцены, как только часы указывают на начало назначенного времени. «Здесь чересчур много народу».
Лорем встаёт посреди сцены, все взгляды направлены на неё, и начинает поднимать обе руки над своей головой.

И опускает их.

И уходит.

Прежде, чем наступает смятение, проходит целых пять минут. Нет ничего необычного в том, чтобы артист поспешно покинул сцену. Но из-за ограничения по отведённому времени, данному выступающему хоть на какие-то действия, наталкивает на выводы о том, что он просто сбежал. Затем смятение сменяется всеобщим недовольством, что подкрепляется несколькими ругательствами в сторону ответственного за произведение артиста. Все последующие тридцать минут, в течение которых сцена продолжает пустовать, толпа тупо смотрит перед собой, и от не-представления глаза отводят лишь некоторые.

Близ отметки в тридцать минут, за минуту до завершения, Лорем возвращается на сцену. И спокойно наблюдает за толпой, выкрикивающей беспорядочные ругательства и требования, вот-вот готовой порвать её на части. Она начинает речь.

— Спасибо за внимание, это было «Дереальное реально». Приобрести репродукции данного экспоната вы сможете на моём сайте, где они станут доступны к концу недели.

За сим Лорем покидает сцену.

Или, по крайней мере, пытается.

Толпа выталкивает её обратно на сцену, тем самым прекращая её попытку к безнаказанному бегству. Лорем начинает перебирать варианты. «Побежать не поможет». Смиренно вдохнув, Лорем возвращается на сцену, где её ждёт уже готовая кидать в неё всё, что под руку подвернётся, значительная часть творческого сообщества Эстерберга. Жестом она приказывает толпе успокоиться и снова говорит.

— Ладно, пофигу. Настоящее представление хотите?

Толпа успокаивается (по большей части) и выражает частичную заинтересованность в предложении. Лорем продолжает.

— Ну что ж, поехали. Я запасла версию моего выступления с импровизацией, которая была бы более... так скажем, осязаемой.

Лорем принимается плести узор из точных движений. Моментально большая часть толпы отступает назад, взвешивая шансы на то, что сложная ручная работа может оказаться своего рода масштабным заклинанием. Как вдруг Лорем прекращает. Около минуты кучка людей стоит без движения, а Лорем удовлетворённо смотрит на небо.

Тут же на выставку врывается огромное количество сотрудников Фонда, которые сразу по всей площадке второпях устанавливают якоря Скрэнтона. К этому моменту большинство пребывающих в Эстерберге уже эвакуировалось, оставив для допроса группой агентов лишь горстку ни о чём не подозревающих артистов.

Лорем улыбается, стоя несколькими улицами далее. «В конце-концов, оно действительно сработало».

Вдоль неиспользуемого коридора Зоны 120 одновременно появляется множество дверей. В одной из этих дверей появляется недоумевающий по поводу внезапного пространственного смещения целого Отдела дереализации в Польшу исследователь по имени Алекс Торли.

Но что Торли беспокоит больше всего, так это беспорядок, в котором находится зона. На каждом углу — сирены, возвещающие о событии класса ZK «Разрушение реальности», что Алекс находит ироничным, но не знает, почему именно. Что-то про чересчур очевидную приманку.

Предчувствие оказывается оправдано, как только Торли привлекает внимание первого попавшегося агента, который не выглядит так, будто вот-вот помрёт, и узнаёт от него, что по всему ближайшему фрипорту вдруг перестало работать как надо всё полевое оборудование для контроля уровня Юма. В поисках ответов Алекс просит о перевозке к месту событий. После проверки уровня допуска агент направляет исследователя к ближайшему транспорту.

Сцена пуста, а Алекс по прибытии к источнику сбоев не может обнаружить ни единой загвоздки, которая бы могла бы притянуть на абсолютно новый континент столь, как считается, щепетильную пространственную аномалию, коей является офис Отдела. И только на момент отбытия исследователь вдруг замечает пачку бумаг, и узнаёт формат документов из семинара по предметам аномального искусства, который проходил во время пребывания в Зоне 184. На бумаге указано следующее:

Алекс вздыхает.

— Да ёб твою мать.

« Руиз Дюшан: Суперадвокат | Газеты по-разному пишут о случаях мученической смерти и самоубийствах »