Группа людей продвигалась по промышленному району Двух Звёзд. Все одеты по принципу "кепка пониже, капюшон повыше". Больше половины держало руки в карманах худи, другие держали пластиковые спортивные бутылки. Идеальная маскировка для таких районов. Явно замыслили что-то нехорошее, но не настолько серьёзное, чтобы заинтересовать компетентные органы.
Окончательно стемнело. Между складами и заводами летел сушащий, неприятный ветер со стороны бывшего Северного моря. По крупным дорогам брели последние свёрнутые из прутьев арматуры и облепленные глиной автоматоны — переносили последние партии товара, запирали ворота и шли в свои ниши, чтобы там погаснуть до утра. У многих уже тускнели шары света, висящие вместо головы, движения становились медленнее, и оживляемые силой записанных на пергаменте божественных имён суставы скрипели всё тише и тише. За весь свой неблизкий путь группа в капюшонах встретила всего двух человек, одетых в точности так же и не задававших вопросов.
— Всё, здесь уже не заметят, давай, — сказал один из бойцов после того, как отряд сошёл с дороги на узкую тропинку между заборами.
Ведущий обдумал предложение, после чего кивнул.
— Пора.
Все четверо мужчин достали обычные бутылки с жидкостью, похожей на воду. У ведущего бойца в руке появилась упаковка с таблетками. Он выдавил одну пилюлю, бросил в бутылку и передал упаковку товарищам, чтобы они проделали то же самое. За несколько секунд таблетка в бутылке почернела и стала будто бы металлической. Затем она начала резко увеличиваться в размерах. Пластик не смог сдержать давление, бутылка лопнула, жидкость потекла на землю. Ведущий же внимательно следил за метаморфозой и схватил чёрный металл двумя руками, когда тот стал напоминать длинную палку. Из неё выросло ещё несколько отростков, которые окончательно сформировали очертания винтовки. Из конца палки посыпалась металлическая стружка — просверлилось дуло.
Ведущий взглянул на товарищей — у них в руках также вырисовывался огнестрел.
«Всё-таки удобную штуку подогнали, по пути к цели никто ничего не заподозрит. Кстати о цели…» — ведущий бросил взгляд вбок. Перед глазами был обыкновенный электрифицированный забор. Конечно, в новом мире никто особо и не надеялся на подобную защиту. Поэтому через метр после обычного забора шли ещё столбы, между которыми плыло голубое энергетическое поле. В каждой секции этого «забора» висела табличка c надписью: «Внимание! Периметр под псефтическим напряжением!» Но и эту преграду можно было легко пройти, имея нужное снаряжение.
— Активируем Пузыри! — приказал ведущий, и сам приспустил капюшон. Под ней показался серый пластмассовый ошейник с гравировкой Отдел Удержания Сверхпреступности. Ведущий активировал на нём малозаметный рычажок, бойцы повторили за ним. Вокруг голов солдат образовались шары, прозрачные стенки которых переливались радужными цветами, как вода с бензиновыми разводами. Говоря простым языком, их лица погрузились в пузыри. Отсюда устройство и получило своё простонародное название. Теперь псефтика не угрожала отряду, по крайней мере та, что передавалась через низкоуровневое контактное воздействие [я пока хз где как и когда вводить читателю словарик псефтика = меметика и контактное воздействие = когнитивная угроза].
Ведущий продвинулся к первому забору и начал вырезать проход изолированными кусачками. Уже через минуту одна секция оказалась полностью отделена от основного контура, электричество оборвалось, и отряд устремился в открывшийся проход. На втором заборе со скоростью более тысячи кадров в секунду закрутились различные картинки: иероглифы, геометрические фигуры, фотографии случайных людей, инопланетные пейзажи и многое другое. Сопровождалось всё это ультразвуком со скачущей частотой. Радужные разводы пузыря идеально подстраивались под формы изображений на заборе, перекрывая их для взгляда носителя, а сам пузырь блокировал опасный звук, что свело к нулю контактное воздействие. Отряд, игнорируя забор, зашёл внутрь периметра и направился к складскому помещению псефтической мастерской «Химсовски и компания».
— Крот у угла! — воскликнул один из бойцов. Отряд резко перевёл своё внимание на угол здания, где стоял единственный охранник территории. Прозвище «Крот» было дано за уникальное аномальное преобразование. Глаза и рот у человека отсутствовали, зато на половину лица простирался нос, с растущими из него щупальцами, прямо как у крота-звездоноса. Подобная аномальная мутация лишала охранника зрения, но взамен давала умопомрачительные обоняние и слух, что вместе с артефактами, улучшающими реакцию и значительно повышающими скорость малых движений тела, превращало «Крота» в крайне опасного противника. Однако отряд тоже имел несколько тузов в рукаве.
— Огонь! — крикнул ведущий. Град пуль посыпался в сторону Крота. Охранник по запаху определил местоположение первой группы снарядов в воздухе и принял идеальное положение тела для уклонения. Затем скаканул вбок, чтобы избежать скорректированного огня.
После ещё нескольких резких перемещений Крот начал готовиться к контратаке, ведь скоро нападающие должны были уйти на перезарядку. Но перезарядки не случилось. Отряд продолжил поливать охранника свинцом без остановки. Крот принюхался к стене склада. Ни единой частички пороха. Нападающие использовали аномальные винтовки. Прошедшие мимо цели пули возвращались в магазин.
«Подготовились, гады, хорошо подготовились… Тогда по-плохому.»
Крот расширил все свои четырнадцать ноздрей, чтобы получить как можно более точное представление о нападающих и подготовить идеальный план атаки. Но отряд именно этого и ждал. Ведущий ударил свои локти друг об друга, тем самым расколов капсулу с аномальным газом [слово "расколов" так применяется?]. Крот слишком активно принюхивался к бойцам, из-за чего не смог вовремя остановиться, почуяв отраву. Частицы газа попали в нос охранника и при контакте с чувствительной слизистой оболочкой затвердели, перекрыв больше половины ноздрей. Потеряв свой главный орган восприятия, Крот начал метаться в случайных направлениях, но достаточно быстро попал под пули.
Отряд сделал несколько контрольных выстрелов по упавшему охраннику, после чего оружие затихло. Дула винтовок из-за безостановочной стрельбы нагрелись и покраснели. В воздухе пахло порохом и аномальным газом, который, конечно же, был запрограммирован только на нос Крота. Дорога к складу была открыта.
Добравшиеся до места битвы через пять минут Группы Быстрого Реагирования «Агнулы» застали лишь труп охранника, дыру в стене склада и пустующий шкаф для документов по проекту «Аргус».
Парень, улыбаясь, жестом остановил одного официанта и элегантно взял у него из рук бутылку шампанского. Обхватив горлышко бутылки губами, он сосредоточенно закрыл глаза.
Из прорезей в пиджаке вылетели, как автомобильные подушки безопасности, два огромных кожистых мешка, натянутых между редкими рёбрами; каждое ребро через промежутки по пять сантиметров прерывалось выступающим из-под кожи крохотным суставом. Расширение мешков стремительно замедлялось, и секунд через пять они застыли, подрагивая, каждый размером с походный рюкзак.
Раздался хлопок, и парень отнял бутылку без пробки ото рта. Послышались хлопки, смеющиеся гости подставляли свои высокие бокалы, и официант аккуратно разливал по ним шампанское, приняв бутылку из рук мешконосца.
Когда бутылка была опустошена, он поднял руку вверх, молчаливо призывая к порядку. Все стихли. Парень высоко поднял голову, задрав подбородок. Мешки мгновенно убрались в его спину, и через секунду люстра на другом конце зала оглушительно задребезжала. Ближайший капельдинер подобрал с пола и поднял на вытянутой руке пробку. Зал взорвался аплодисментами.
Миллер подошёл к Кларку, стоявшему у стойки с напитками, и отпил своё мартини.
— Агнула набирает отличных солдатиков. — отметил он.
Кларк еле заметно содрогнулся, но мгновенно вернул себе самоконтроль.
— Простые манекенщики бывают вымуштрованы лучше иного солдата. В пределах своего занятия. — добавил он.
— Едва ли лучше ваших инженеров. — улыбнулся Миллер, — АРГУС впечатлил даже конструкторов КОНТРПАРАДОКСА. Я правильно понимаю, что презентация технологии состоится уже сегодня?
Кларк поводил кончиком языка по зубам, тщательно обдумывая ответ. Чтобы выиграть секунду времени на раздумья, он приложил бокал к губам.
— Возникают небольшие перебои с логистикой. – непринуждённо сказал он.
— Неужели. – Миллер поднял к губам стакан с мартини.
— Да. – подтвердил Кларк, – Пока рано делать официальные заявления, но общий фон разнообразия повысился на три балла в производственных районах, а это вносит случайный фактор в планирование транспортировки устройства.
— Что ж, я думаю, мы можем доверять вашей компании в таких вопросах. – улыбнулся Миллер, – Главное, что устройство невредимо и готово к функционированию.
— О, уверяю вас, каждая шестерёнка в день открытия будет крутиться так же уверенно, как Луна крутится вокруг Земли. — Кларк прикончил бокал двумя глотками настолько элегантно, насколько возможно, и отнялся от стойки с намерением раскланяться и уйти от неприятного собеседника. Тот поймал это движение и так же элегантно засмеялся, чтобы успеть вставить последнее слово.
— И правда, чего я волнуюсь? Агнула ещё никогда не подводила Сообщество, а я словно боюсь, что вы потеряли его, как ключи или бумажник! Эх, в наши дни следует больше доверять друг другу, а я, право, чуть ли не допрашиваю вас!
Миллер широко улыбался, как бы приглашая Кларка посмеяться вместе с собой над собственной глупостью.
Кларк принимал приглашение и вежливо посмеивался над самоиронией Миллера. Но каждый раз, когда его гортань содрогалась в смешках, вместе с ней, как эхо, что-то тревожно пульсировало в нижних отделах его пищеварительного тракта.
Это называется законом действия и противодействия. Он также применяется в ракетостроении.
— Сэр?
— Да?
— Похоже, Орджоникидзе захватил Джима.
Мужчина остановил руку с чашкой на полпути. Он медленно поставил чай обратно на стол и принялся рассеянно пожёвывать губы.
— Это всё та ставка с кротом. — Орджоникидзе пришёл у него на хвосте?
— Нет. Он пришёл вместо него. Он назвал правильный пароль, насчёт внешности сказал, что побрился. Этого хватило, чтобы усыпить бдительность Джима на пару минут.
— Как давно он послал последнее сообщение?
— Полтора часа назад. Там он сказал, что ему удалось сбежать, но он уже давно молчит, так что, наверное, всё-таки не удалось. Щупцы улавливают его пульс, так что он ещё жив…
— А это может быть как хорошо…
— Ага.
Мужчина спрятал лицо в ладони. Затем поднял, жадно и шумно втянув воздух носом, и уставился на Боголюбова.
— Позволь мне использовать шахматную метафору. Мы в цугцванге. Любой ход только усугубит наше положение.
— Я думаю, его можно спасти. — предположил Боголюбов.
— Можно только выбрать меньшее из зол. Смотри. —мужчина поставил обе ладони ребром на стол, как бы ограничивая ими невидимую шахматную доску. — Если Джим действительно у них и при этом жив, они вытянут из него всё, что он знает, то есть имена, адреса и пароли целой, блять, шпонской сети. Если их не эвакуировать, их всех накроют по одному. А через них неизбежно выйдут на нас, потому что Джим контролировал целых два прохода сюда. Если не вывести их из города, сюда через пару дней нагрянут мужики в форме.
Он встал, по-профессорски сцепив руки за спиной, и двумя широкими шагами вышел из-за стола.
— Но если эвакуировать их сюда, где их не достанет полиция и ловцы, этим самым мы раскроем их всех. Они не смогут вернуться в город и работать под прикрытием на своих местах. Целая шпионская сеть, которую мы разрабатывали годами, будет просто спущена в унитаз. Система из двух сотен тщательно завербованных, обученных, проверенных и закреплённых агентов, абсолютно непригодная к использованию.